Коль пошел ты провожать,

так чего ж воображать?!

Если б не было муки,

не было бы пышек.

Если б не было мужчин,

не было б детишек…

Звонят в прихожую. Елизавета идет открывать.

Е л и з а в е т а. Я открою.

Входит  И н с п е к т о р. Все переглядываются и смеются.

И н с п е к т о р. Прошу прощения, я только — поздравить…

Раздается грохот салюта. Все бросаются к окну. Игорь подхватывает Марианну на руки.

Д а р ь я. Гасите свет! Я этот салют без помех хочу смотреть.

Грохот и свет салюта.

Господи, если ты там найдешься, сохрани жизнь отроку Шурику!

З а н а в е с.

Олег Перекалин

ЗЕМНОЙ ПОКЛОН

Лирическая драма в 2-х действиях

Действующие лица

Д е д  С к о б а р ь, Василий Михайлович Скобарев, 70 лет.

С к о б а р е в  А л е к с е й, его сын, 45 лет.

А н н а, его дочь, 38 лет.

О л я, внучка деда Скобаря, дочь Алексея, 20 лет.

Р о д и о н, ее муж, 23 лет.

Н и к и т а, преподаватель истории в ГПТУ, 25 лет.

Г о н о к  И г н а т  П о л и к а р п о в и ч, 68 лет.

З а х а р о в а  В а р в а р а  С т е п а н о в н а, 65 лет.

А р т е м о в, 45 лет.

М о т я, вечный солдат.

В эпизодах:

С п и р и д о н, прораб.

Л е й т е н а н т.

С о л д а т ы.

Время действия — наши дни.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Ближе к вечеру. Во дворе перед домом деда Скобаря в тени старых берез прочно установлен стол с ножками-крестовинами, несколько стульев, скамья. В стороне, у плетня, — столярный верстак, засыпанный стружкой, рядом стоит грубо сколоченный ящик внушительных размеров. В глубине двора, утопая в вишневом саду, расположился и сам дом: деревянные резные кружева фасада, узорчатые ставни на окошках, крыльцо с замысловатыми переплетами балясин — все это выкрашено в яркие, веселые цвета.

Во дворе  О л я  и  Р о д и о н. Издали слышен надсадный рокот моторов бульдозера и то и дело подъезжающих, очевидно, к окраине деревни большегрузных самосвалов. В редкие минуты «затишья» со стороны вишневого сада слабо доносятся перекликающиеся голоса и перестук плотницких топоров.

Оля стоит на крыльце; перед ней прямо на земле, на коленях, стоит Родион.

Р о д и о н (тихо). Оля, прости… Ну хочешь, землю перед твоими ногами целовать буду?.. Оля, прости…

Во двор входит  А р т е м о в. Он в рубашке защитного цвета с модными кармашками и погончиками, в джинсах. В руках у него снятый пиджак. Оля уходит в дом.

Р о д и о н (поднялся). Турист?

А р т е м о в. Путешественник.

Р о д и о н. Понятно. Любопытствующий. (Кивнул в сторону дома.) Нравится игрушка деда Скобаря?

А р т е м о в. Симпатичный теремок.

Р о д и о н. Ну-ну, изучай, покуда стоит. Завтра снесем к чер-р-товой бабушке! (Взбежал на крыльцо, стучит.) Ольга свет Алексеевна, разрешите? (Вошел.)

Дверь еще не успела как следует закрыться — послышались громкие, возбужденные голоса. Из дома стремительно выходит разъяренный  Р о д и о н.

Р о д и о н (зло хлопнул дверью). Экстремистка! Пиратка! (Осторожно ощупывает голову, болезненно морщится.) Слышь, любознательный, сам-то куда топаешь?

А р т е м о в (усмехнулся). Собственно, я уже приехал. Дальше некуда.

Р о д и о н (внимательно посмотрел на него). Из газеты, что ли? Или повыше?

А р т е м о в. Из газеты, из газеты… Где хозяин?

Р о д и о н. Церковь строит. По письму, значит, по жалобе прикатил? (Хмыкнул.) Игнат Поликарпович шустрый на это дело — хлебом не корми.

Со стороны сада выходит  А н н а.

А н н а (остановилась, разочарованно). Ах, это вы, Родион…

Р о д и о н. Случайно, мимоходом завернул! Разрешите познакомить… э-э… корреспондент из области. Большой начальник, между прочим.

А р т е м о в. Чуть повыше этой кочки. Максим Аверьянович Артемов.

А н н а (сухо). Очень приятно.

Р о д и о н. Будем публично, на корню разоблачать вашего папашу.

А н н а (устало). Фу, Родион, вы опять пьяны… Погубите вы себя.

Р о д и о н. Ошибаетесь — кружка пива! По случаю первой годовщины моей свадьбы с вашей малахольной племянницей. Имею законное право! А хоть бы и стаканчик пропустил — ваша-то какая печаль, Анна Васильевна? Вы как приехали, так и уедете, зачем же соваться, куда вас не просят? Зачем… (Осекся.)

О л я (вышла на крыльцо). Родя, забыл. (Выставила шампанское.)

Р о д и о н. Последний раз предупреждаю — вернись домой по-хорошему.

О л я. Тетя Аня, я перенесу ваш чемодан в горницу, побелкой боюсь обрызгать.

Р о д и о н. Ольга, ты меня знаешь. Оля уходит в дом. Ну, ладно, чертова кукла! Ты еще пожалеешь! (С азартной злостью пополам с весельем.) «Живет моя отрада в высоком терему, а в терем тот высокий нет хода никому!..» (С бутылкой шампанского в руках уходит.)

Через секунду-другую в проулке взревел мотор самосвала. Неловкая пауза.

А р т е м о в. В этой деревушке живет еще кто-нибудь помимо вашего отца?

А н н а (сухо). Года два, как все старики перебрались на центральную усадьбу в Терехово. Это в пяти километрах отсюда.

А р т е м о в. Ничего не понимаю… Насколько мне известно, на месте этой деревушки должен строиться мясо-молочный комплекс.

А н н а. И комплекс в том числе.

А р т е м о в. Что? Простите, я не расслышал.

А н н а. Если вас что-то интересует, обратитесь, пожалуйста, в правление колхоза, они дадут вам исчерпывающую информацию.

Со стороны сада входит  Н и к и т а — он в рабочих брюках, спортивной майке и кедах.

Н и к и т а (мрачно). Анна Васильевна, он просит папку с чертежами.

А н н а. Господи, что еще случилось?

Н и к и т а. Да ну его!.. (С возмущением.) Понимаете, ставим крайнюю стропилину, чуть с размерами ошиблись. Пацаны мои пришили ее гвоздем, а дед ваш, конечно, усмотрел, ну и пошел крестить. И в бога, и в душу… Обидно, если бы не старались, другое дело.

А н н а. Уезжать вам нужно, Никита. Бросить эту детскую забаву и уехать. Рано или поздно, все равно сломают. (Уходит в дом.)

Н и к и т а (ворчливо, сам себя заводит). Может быть, мы так и сделаем. Нашим рукам везде работа найдется.

А р т е м о в. Что строим?

Н и к и т а (коротко и зло). Россию!..

А р т е м о в. Шутник.

А н н а (выносит из дома папку больших размеров). Эти?

Н и к и т а. Спасибо. (Уходит.)

А н н а. Простите за нескромный вопрос — кто вас пригласил приехать сюда?

А р т е м о в (несколько замялся). Мой друг в прошлом году отдыхал у вашего отца… Впрочем, я по делу. (И вдруг неожиданно повернулся.)

Во дворе, наблюдая за ним, стоит  М о т я. Он в телогрейке, в шапке, стариковское морщинистое лицо покрыто серебристой недельной щетиной.

М о т я. Мария, где комбат?

А н н а. О господи!.. Мотя, ты меня напугал. Иди, иди отсюда, не до тебя.

М о т я (протягивает Артемову клочок газеты, сложенный треугольником). Возьми письмецо, земляк. Отправишь.

Артемов немного растерялся, вопросительно посмотрел на Анну. Она кивнула. Артемов взял треугольник.

Махорочкой не богат? Моя отсырела.

А р т е м о в. Извините, у меня сигареты.

М о т я. Трофейные? (Аккуратно прислонил к столу лопату, пряча в ладонях огонек, закурил, жадно затянулся.) Трава. Ты бы не мешкал, браток, деревня пустая, наши все ушли. (Взял лопату, уходит.)

А р т е м о в. Кто этот человек?

А н н а. Юродивый. (В сторону открытых дверей.) Оля! Олечка!

Из дома вышла