Оделся быстро, но основательно, бронежилет, Шило, кольт, полный магазин патронов, амулет магического подавления (пока ещё не отдал его китайцам), парочка магических приблуд из магазина академии.

Костюм тройка, галстук, рубашка, туфли. В руках трость (кроме того, что это красиво и стильно, так мои ноги, а точнее суставы, всё ещё болят, да и отмахнуться от назойливых людей этой штуковиной всяко удобнее, чем ладошками) и портфель с документами. Не хватает только Джо, но тут я обойдусь.

Активация.

Я оказался возле конторы нотариуса и зашёл, легко обогнав крупную тётку, которая изумлённо таращила глаза, пытаясь понять, откуда я такой красивый нарисовался?

— Ирина Викторовна!

— Ой, Аркадий Ефимович, а мы уж Вам звонили, звонили. Ваше свидетельство готово, сейчас выдам.

Я кивнул, не став пояснять, что пока они мне названивали, я чалился на киче, трубку взять не мог.

Ещё за три минуты мне выдали документ о том, что я полноправный владелец всего того, чем владел Вьюрковский.

Поклонившись и оплатив таможенный сбор, от большей части которого как владетель был освобождён, я вышел из нотариальной конторы, но лишь затем, чтобы используя Шило, переместиться в два приёма в банк, потом ещё в один банк и ещё.

Таким образом, за рекордные полтора часа я подписал километр документов и вступил во владение счетами Вьюрковского, без всякого удивления обнаружив, что он был миллионером, а если точнее, то дважды миллионером. По местным меркам далеко не олимпийский рекорд, но неплохо.

Тратить эти бабки на наёмников, я само собой, не собирался.

В следующий миг я оказался в регистрационной палате, где подал документы на регистрацию за собой земли — одна штука (но довольно большая) и комплекс объектов недвижимости — три штуки.

Как пояснил мне Хорьков, которого я незаметно обогатил на пятьсот рублей, первый комплекс — это особняк. Второй: «комплекс военно-охранного назначения». А третий комплекс — не портал, это был «кирпичный завод», причём последний находился в Кустовом.

О как, не хватает только парохода.

Впрочем, самозабвенно радоваться тому, какой я собственник недвижимости, я не собирался.

Активация.

Всё ещё утро. Я в землях Вьюрковского, вернее сказать, с несколько неопределённым статусом, потому что документы на регистрации, а на самих землях тусуются враждебные элементы.

Если подумать, то я не пробовал вполне очевидного — поговорить с Хомяковыми, с боевиками. Не факт, что получится, но а что если попробовать?

Зачем мне посылать сюда Тайлера? Его схватят и всё, ещё и бить будут. То же самое касается ситуации, если сюда припрётся орда наемников, например Грифа.

Как будут на них реагировать эти боевики? Закономерно они будут реагировать. Те стреляют, эти стреляют. Конечно, глупо думать, что бойцы Вьюрковского, некоторые из которых меня пытались даже убить, вдруг станут со мной вежливыми и ласковыми. Но политика — дело такое, политику ты ведёшь не с теми, кто тебе нравится, а с теми с кем получается и к симпатиям это имеет мало отношения.

Поскольку в своём адвокатском пути (по дороге даже в тюрьме был и несколько раз на больничной койке) я эволюционировал в нечто вроде дипломата, то пора бы и соответствовать.

Я стоял возле его особняка, постукивая тростью. Пока ждал патруля наёмников, дошёл до границ защитного поля.

Зазвонил мобилет. Номер незнакомый. Поляки?

— Алло, — достаточно осторожно и даже немного напряжённо спросил я.

— Это Иван Иванов.

— Гкхры! Не ожидал. То есть, я хотел сказать, Николай Викторович, добрый день.

— Всё же, прошу извинить за настырность, я — Иван Иванов. Простите, что звоню.

— Да ничего, Вы такой человек, которого я всегда рад слышать.

— И всё же самому звонить не совсем в моих и наших традициях.

— Что-то случилось? — удивлённо предположил я.

— Вот раньше Вы частенько заходили, мы бы переговорили лично, но теперь, видимо, много дел.

— Типа того.

— Есть задача от нашего сообщества с Вами пообщаться.

— Надеюсь, ничего плохого?

— Нет, нейтральное общение и подтверждение договорённостей с Вами, уже как с Владетелем.

— Я не против, подтверждаю.

— Это делается не так. Когда Вы сможете зайти? В удобное для Вас время?

— Пока не знаю, но попробую сегодня. Но не гарантирую, мало ли как пойдёт, — из-за дальних кустов показалась машина.

— Кроме того, Вам передают послание, как ни странно, степняки, даже прислали парламентёра, он пробовал Вас найти в офисе, но там только назойливые просители.

— А это, случайно, не Кабыр?

— Да, его так зовут. Вы знакомы?

— Вроде того.

— Видимо, Степь решила послать знакомого.

— Буду рад с ним увидеться.

— После меня. Уж простите.

— Понял Вас, сначала пред Ваши ясные очи.

— Ну, зачем же так официально, граф?

— Уважение к тем, кого я уважал бароном, не пропадёт с получением нового титула.

— Рад слышать и ожидаю.

— До встречи, — я уперся в невидимую стену.

«Подтвердите правопритязания на охраняемый объект», — пронеслось у меня в голове.

Интересно девки пляшут. Такого раньше не было.

— Подтверждаю, — хрипло проговорил я пустоте, но неведомый собеседник или система меня поняла.

«Укажите основание».

— Свидетельство о праве на наследство.

«Предъявите».

Пусть это и глупо, но я достал из портфеля и показал особняку свидетельство.

«Идёт обработка…» « Желаете открыть временный доступ и снять охрану периметра?»

— Нет.

«Принято…» « охрана периметра не снимается…» « Обработка займёт тридцать шесть часов и может быть продлена по требованию медиатра».

Что за медиатр? Впервые о нём слышу.

Возле меня со свистом остановилась машина, откуда поспешно выскочили уже знакомые мне трое боевиков.

— Стоять! Я — граф Филинов. Я заявляю права на эту землю.

— Мы отлично знаем, кто ты такой!

Глава 12

На одного

— Да кто б сомневался? — расстроено буркнул я и сотворил иллюзию.

Через мгновение наёмники остановились, остолбенели, буквально впали в прострацию, ведь перед ними стоял Вьюрковский, угрюмый, хмурый и огромный.

— Б-барин⁉ Вы живы?

Пока они пытались как-то уложить в голове увиденное, я пробежался по ним взглядом. Одновременно с иллюзией сработал отвод взгляда, так бывало не всегда и мне, к сожалению, не каждый раз удавалось этой функцией управлять. Это означало что, хотя я и не становился невидимым, но внимание «зрителей» было приковано к основной иллюзии и меня они не замечали, как неинтересный и неважный фон.

Так, вот этот, который