плоскости. Этот дом существует на Земле… на вашей Земле… но то, где мы находимся, не является ни здесь, ни там. Я могу хранить вещи из мира смертных здесь, не перемещая их. Дверь в Сикстинскую капеллу — это своего рода портал в реальность. Мне легче делать это, чем посещать мир смертных.

Я кивнула, как будто в этом был смысл.

Эссос встал со скамейки и подошел ко мне, а затем лег на пол рядом со мной, наши головы находились очень близко. Я повернулась, чтобы посмотреть на него, и заметила пару веснушек на его носу. Когда он повернулся ко мне лицом, наши носы почти соприкоснулись, и его глаза расширились от того, как близко мы находились.

С такого расстояния трудно было не заметить, как его взгляд опустился на мои губы, а затем снова поднялся, прежде чем вернуться к потолку. Он сглотнул.

— Это немного за пределами чьего-либо понимания. Если бы это не была моя собственная жизнь, не уверен, что сам бы ее понял.

Следуя его примеру, я снова подняла взгляд, пытаясь увидеть его глазами того, кто присутствовал при строительстве. Я коснулась его руки, не зная, чего ожидать, и он переплел свои пальцы с моими. Его рука гладкая и теплая, когда он провел большим пальцем по моей.

— Ты всегда правил в одиночку? — спросила я, поворачиваясь к нему лицом. Финн подтвердил, что раньше кто-то был, но не сказал в какой роли. Я надеялась, что Эссос откроет мне немного о своей жизни.

Я знала, что есть ограничения, но, конечно, рассказывать нам факты о себе — не одно из них. Он повернул голову ко мне, и весь тот свет, который я видела всего несколько мгновений назад, потускнел. Я пожалела, что сделала это. Пожалела, что я не могу читать его мысли, пока его голубые глаза изучали мое лицо.

— Нет, не всегда. Но я… я не могу рассказать больше.

Я кивнула.

Он выдохнул, глядя мимо меня, а затем снова взглянул на мое лицо.

— Был кое-кто, кажется, целую жизнь назад. Я не могу сказать большего. — он протянул мне этот кусочек доверия, и я подумала, что вместе с ним и кусочек своего сердца. Я слегка сжала его руку. Похоже, он хотел поговорить о ней или о себе, но эти бессмысленные правила не давали ему этого сделать.

— Кого мы встретим на балу? — спросила я, меняя тему. Сибил рассказала нам кое-что, и мне казалось, что это достаточно безопасная тема.

— Множество Богов и Богинь из Соларема. Нимфы и дриады. Моя семья будет там, но только братья и сестры… никаких детей, как и моих родителей. Они отошли от дел и живут своей жизнью, или чем там занимаются Боги в отставке. — в его голосе прозвучал тоска. — Сибил расскажет тебе о том, кто есть кто на уроках.

— Да, она уже начала. Что случилось сегодня утром, что отвлекло тебя от завтрака? — продолжила я допрос.

Он протянул свободную руку к синяку на моем лице. Его пальцы коснулись моей кожи, но я не отвернулась, наслаждаясь теплом его прикосновений. Это интимный жест, который я видела между своими приемными родителями так много раз.

Мой отец всегда искал повод, чтобы прикоснуться к своей жене, убрать прядь волос с ее лица, поправить пальто, чтобы ей было тепло, взять ее за руку.

Возможно, у меня было не самое идеальное детство, но я выросла, наблюдая за своими бабушкой и дедушкой, которые любили друг друга на протяжении пятидесяти лет, и за своими приемными родителями, которые тоже очень любили друг друга. Я видела, какую жизнь может принести всепоглощающая любовь, и очень хотела этого для себя.

Мои глаза закрылись, и я ощутила запах краски и пыли. Вдалеке услышала смех свой и моего таинственного мужчины. Будто смеялся Эссос. Слышала ли я то, что хотела услышать? Мой голос прозвучал издалека.

— Ты же не думаешь, что он будет стоять на этих подмостках и продолжать рисовать; у меня шея болит от одной мысли об этом!

— Дорогая, обещаю, это будет потрясающее зрелище, когда он закончит. Просто подожди. — его голос — едва слышный шепот на ветру.

— Пожалуйста? — спросил Эссос, его голос умолял, пока пальцы касались синяков. Мои глаза открылись при звуке его голоса.

Мое лицо больше не было опухшим, и Сибил точно имела к этому какое-то отношение. Хоть мне и хотелось оставить их как напоминание того, через что мы прошли, я видела, что синяки причиняли ему боль.

Для меня это напоминание о том, что я умерла… не могу даже представить, что это было за напоминание для Эссоса. Возможно то, что бесчисленное количество женщин должно умереть, чтобы он нашел себе пару. Я могла найти другой способ помнить, что это реально; не обязательно так драматично.

Я кивнула. Непонятно почему, но на этот раз позволила ему исцелить себя, отпустив жизнь, которую знала раньше. Я снова закрыла глаза, когда мое лицо потеплело, и я не знала, румянец это или его сила.

Я держала их закрытыми, пока тепло не исчезло, думая обо всех тех, кого я оставила, и обо всем, что потеряла. Список невелик — только мои приемные родители, Фил и Мелинда, которые, я уверена, оправятся от потери, и мой кот Вафля. Пришло время начать двигаться дальше, вместо того чтобы хранить свою боль и сожаления.

Я открыла глаза, когда Эссос убрал руку. Я уже собралась спросить его о странном сне о Сикстинской капелле и о том, являлись ли эти сны чем-то большим, когда он ответил на мой предыдущий вопрос.

— Сегодня утром в царстве смертных произошло кое-что неприятное, и мне пришлось заняться внезапным притоком душ, а также устранить причину. Я опять не могу все рассказать, только в общих чертах. События Призвания означают, что дела не могут вестись как обычно, поэтому мне пришлось послать своего человека, чтобы разобраться с этим.

Я хотела задать ему еще вопросы, но к нам подошла Сибил и постучала по запястью, сигнализируя, что время вышло. Первым поднялся Эссос, он подал мне руку и помог встать. Возможно, он недооценил свои силы, или я слишком сильно оттолкнулась, но на мгновение я словно взлетела в воздух, прежде чем столкнуться с крепкой грудью Эссоса.

Он поймал меня, прижимая к себе, и его запах успокоил что-то глубоко в моей душе, даря спокойствие, от которого мои плечи расслабились, а тело прижалось к нему. Когда он убедился, что я твердо стою на ногах, Эссос ослабил хватку, но