Я протираю глаза и снова вижу женщину с добрым, радушным лицом.

Пятно яркого света начинает расти, будто воздух вокруг нас разверзается. Его края расширяются, поглощают стену, и обломки камней летят внутрь, на другую сторону, где их шероховатую поверхность омывает солнечный свет.

В сиянии снова появляются тени, которые приволокли меня сюда, но теперь они выглядят иначе. На той стороне их силуэты походят на обычных людей, цвета меняются, глаза и волосы становятся такими же, как у меня. Но они размытые, не в фокусе. Так и хочется повернуть объектив, чтобы разглядеть их, но это невозможно.

На этой стороне небо ещё тёмное. Дождь припускает сильнее, – я уже промокла до нитки, – и ветер чуть не валит меня с ног. Дуб во дворе стонет, и ветка отрывается, проносясь мимо меня.

Сияние – это трещина между нашими мирами, проход через тонкое место.

Женщина показывает на дом, затем поднимает руки, растопырив пальцы, и обхватывает ими искрящиеся края сияния.

– Остановитесь! – кричу я. – Прекратите это!

– Долго я не выдержу, – говорит она, и её лицо искажается от напряжения, когда она словно стягивает края ночного неба, соединяя их.

Края соприкасаются, сверкая, и на долю секунды мне удаётся разглядеть траву, деревья и птиц в ярко-голубом небе. Всего лишь мгновение – и всё исчезает, будто фотовспышка осветила мир вокруг меня, прежде чем снова опустилась тьма.

Дождь перестал, и ветер стих, едва колыхая траву.

Часть стены обрушилась из-за вспышки света, и крупные камни, угодившие на ту сторону, исчезли, как и дверь в зал собраний и деревья вокруг могилы Аннабелль.

Наверное, надо бежать в дом, разбудить Джона и уносить ноги, пока не произошли новые разрушения, пока тени не нашли нас или сияющее пятно не взорвалось и не снесло дом с лица земли.

Я встаю на ноги, оттираю одежду от грязи и бегу за угол, прячась в темноте. За домом кто-то есть – один из гостей направляется к уборной, завернувшись в одеяло.

Когда он возвращается в дом, я открываю дверь в подвал и незаметно проскальзываю в свою комнату.

Голос Джорджа звучит в моей голове.

Ты можешь всё прекратить, если захочешь.

Могу ли я?

Коробки с пластинками лежат в углу, ждут, когда я примусь за работу.

Джордж сразу понял, что к чему, и я должна была понять, после того как толпа выгнала Мадам Кримсон из Ордена. Вот оно, решение всех моих проблем. Вот как я смогу защитить себя и Джона. Призраки перестанут появляться на снимках, и все сразу поймут, что мистер Спенсер мошенник. Если этого недостаточно, я сама скажу правду, встану во дворе и прокричу её, чтобы все слышали. Когда мы уйдём отсюда, сбежим от теней, мы начнём новую жизнь, без лжи.

Мисс Элдридж и Орден разрушат нашу репутацию, но разве это так ужасно? Мистеру Спенсеру придётся увезти нас подальше и найти другую работу.

Я зажигаю красную свечу, жду, когда воск смягчится, и помечаю пластинки во всех коробках, – обработанные и необработанные.

Затем я перемешиваю их, отрезая себе путь к отступлению, и прячусь под одеялом, чувствуя себя так, будто я только что подожгла фитиль бомбы, которая взорвёт мою жизнь и весь мой мир.

Пустые фотопластинки

Ещё лёжа в постели, я слышу удивлённые возгласы. Обрушенная стена находится за углом дома, и мне не видно её из моего крошечного окна. Представляю, как гости осматривают её со всех сторон, ощупывая те места, где совсем недавно были камни.

– Как вы думаете, куда они делись? – спрашивает мужской голос.

– Рухнули под натиском урагана, – отвечает женщина.

– И где же они теперь?

Я натягиваю платье и поднимаюсь наверх, придавая себе бодрый, отдохнувший вид, словно невинная девочка, которая не вставала с кровати всю ночь и понятия не имеет, что случилось со стеной.

Тени – не единственная проблема, которой мне следует остерегаться. Если мистер Маллер прав, то детектив уже здесь, и возможно, он следит за мной прямо сейчас, выжидает подходящий момент, чтобы подкрасться и…

– Доброе утро! – говорит Чарльз, выходя из-за угла с тарелкой в руке.

Он замечает, что я смотрю в окно на растущую толпу гостей.

– А, как видишь, утро у нас выдалось насыщенное.

– Что случилось? – спрашиваю я, ведь именно такой вопрос задал бы ни в чем не повинный человек.

– Возьми себе завтрак и идём со мной, – говорит он, показывая на столовую.

– Хорошо, – говорю я, но сначала мне надо разыскать Джона.

Он в кабинете. Лиса сидит рядом с ним, уткнувшись носом в его тоненькие ноги. Не помню, когда он последний раз ел. Я думала, что здесь ему будет хорошо и если он сможет дышать свежим воздухом, а не прятаться в задних комнатах, то он окрепнет, но выглядит он хуже некуда, будто этот дом – пиявка, которая вцепилась в него и высасывает все жизненные силы.

– Что произошло ночью? – спрашивает он.

Я незаметно подхожу, оглядываясь, нет ли Чарльза поблизости, и шепчу:

– Не переживай. Мы скоро уедем отсюда.

– Как это?

– У меня есть план. Вот увидишь. Тени никогда не найдут нас.

– Лиза! – зовёт Чарльз из столовой. – Ты куда запропастилась?

– Я здесь!

Я подхожу к окну и притворяюсь, что всё ещё рассматриваю обрушенную стену, когда он появляется на пороге кабинета. Надеюсь, я достаточно далеко от Джона, и он не заподозрит, что мы общались, но кажется, мне уже всё равно.

– Я принёс тебе завтрак, – говорит он с улыбкой и ведёт меня в столовую. – Он остывает.

Большинство гостей собралось во дворе, так что мы завтракаем в тишине. Я-то думала, он будет говорить про стену, постарается объяснить случившееся, но он сказал только: «Это загадка».

Мне нравится, что он не пытается ничего выдумывать, утешать меня полуправдой. Он спокойно принимает то, что есть.

– Здесь такое часто бывает?

– Нет, – говорит он. – Недавно началось.

После того как вывесили график мероприятий на день и во дворе сделали все объявления, я спускаюсь вслед за Чарльзом в подвал. Люди выстроились в очередь к мистеру Спенсеру, и он подводит женщину к табурету.

Я высматриваю в толпе детектива. Каждый мужчина, который слишком долго задерживает на мне взгляд, кажется мне подозрительным. Некоторые из них не того роста – слишком низкие, или слишком высокие, а некоторые слишком толстые, но наверняка я сказать не могу. Я видела его лишь мельком, в переулке.

В подвале темно. Серые облака закрывают полуденное солнце, а дверь на задний двор заперта. Начинается дождь, очередная неожиданная гроза, зачастившая после моего приезда.

– Не двигайтесь, – говорит мистер Спенсер. – Вспышка будет громкой и яркой, но она совершенно безопасна, поверьте мне. Не сводит глаз с объектива.

Он поднимает вспышку и нажимает на затвор, – бум – электрический ток пробегает по проволоке, ведущей к вспышке, и порошок взрывается, обдавая женщину короткой волной света. Свет исчезает так же быстро, как