Превращение «Голубого огонька» из еженедельной программы в праздничное шоу происходило постепенно, как решение специфических проблем телевизионного вещания советских 1960‐х.

КАК «ГОЛУБОЙ ОГОНЕК» СТАЛ ПРАЗДНИЧНОЙ ПРОГРАММОЙ

Впервые вышедшая в эфир в апреле 1962 года программа «Голубой огонек» была эстрадным шоу, сформированным под влиянием новых стилей социального поведения и обстановки оттепели. Создатели программы – команда редакторов и режиссеров из отдела эстрады редакции музыкальных программ Центрального телевидения – взяли за основу кафе «Молодежное», открывшееся в 1961 году на улице Горького в Москве. Это кафе быстро стало популярным местом сбора образованной и свободомыслящей молодежи, которую привлекали выступления поэтов и музыкантов286. Сочетая новую обстановку кафе с юмором и музыкальными традициями российской эстрады, «Голубой огонек» собирал актеров, музыкантов, поэтов, телевизионщиков, иностранных знаменитостей, космонавтов и представителей национальных республик за столиками кафе, уставленными чаем, фруктами и другими угощениями (ил. 5)287. В соответствии с принципами оттепельного телевидения сценарий у программы был минимальный.

Ил. 5. В передаче «Голубой огонек» на Московской студии телевидения выступает артист румынской эстрады Эмиль Константинеску (А. Макаров, 1963) – ГБУ «ЦГА Москвы», № 0-3563

Картина советского общества, представленная в «Голубом огоньке», сильно отличалась от той, что отражалась в праздничных парадах на Красной площади. В «Голубом огоньке» советские люди представали как относительно неиерархическое, добровольное, пестрое, интернациональное и основанное на дружбе сообщество с возрожденной интеллигенцией в самом центре. Передача позволяла увидеть и услышать новых людей и вообще то новое, что открыла для советских зрителей культурная оттепель288. Как и другие премьерные телепрограммы начала 1960‐х, «Голубой огонек» был призван дать зрителям общение с новыми образцами социалистического человека и опыт виртуального путешествия – не только в московское молодежное кафе как альтернативный центр, но и по всему Советскому Союзу и миру289.

Попытка объединить в «Голубом огоньке» неортодоксальную, праздничную модель советской политической жизни с еженедельным развлекательным шоу быстро столкнулась с препятствиями. Программа сразу же попала под давление сверху, состоявшее в требовании включить в нее более традиционных советских героев – образцовых рабочих и военных, присутствие которых не всегда выглядело таким спонтанным и дружеским, как того требовал формат передачи. Уже в 1963 году, спустя всего год после ее первого выпуска, Центральное телевидение стало получать жалобы – и в письмах, и в начатых им социологических опросах аудитории, – что передача утратила первоначальное очарование. «Что касается телепередач „На огонек“, то они за редким исключением не соответствуют своему названию: ни интереса, ни живости, ни тепла, – писал на бланке опроса Центрального телевидения некий сотрудник Министерства торговли. – Пространные беседы о производственных достижениях… скучные, длинные различного рода обозрения… Хотелось бы больше слышать в этих передачах хорошей музыки, новых песен, остроумия…»290 В то же время ориентация программы на юмор и легкие музыкальные жанры делала ее неудобной для прямых политических посланий (ил. 6).

Ил. 6. Праздничная телевизионная передача «Голубой огонек», посвященная 20-летию победы над Фашистской Германией в Великой Отечественной войне (С. Герасимов, 1965) – ГБУ «ЦГА Москвы», № 0-8870

В 1967 году Сергей Муратов, сотрудник Центрального телевидения, ставший известным телевизионным критиком и исследователем, резко осудил включение в одну из обычных воскресных трансляций «Голубого огонька» знаменитого диктора военного времени Юрия Левитана. Левитан читал сводки Совинформбюро, относящиеся к годам войны. «Это были суровые слова, – признавал Муратов, – и звучали они торжественно».

Но в салонном окружении столиков, улыбающихся девиц с немыслимыми прическами и в сопровождении жиденько-вежливых аплодисментов это выглядело пошло. Было попросту стыдно.

А ведь, очевидно, у организаторов передачи прицел был иной: «Даже развлекательная передача – „Огонек“ – не будет у нас бездумной, сделаем ее направленной, политически заостренной. Пусть Левитан прочитает сводки». Но «Голубой огонек» – «Голубой огонек», и круглый столик не стол президиума291.

Удовлетворять на еженедельной основе запрос аудитории на юмор и легкие юмористические жанры было невозможно и по другим причинам. Заполучить популярных исполнителей было непросто, а Центральное телевидение с его массовой аудиторией подчинялось гораздо более строгим стандартам вкуса, чем другие СМИ и площадки. Как сказал в 1962 году глава редакции музыкальных программ В. Меркулов, с энтузиазмом поддержавший идею создания «Голубого огонька», «задачи коммунистов музыкальной редакции и их ответственность особенно велики и сложны в условиях, когда дурной вкус проникает к нам через буржуазные фильмы, пластинки и часто весьма невзыскательным „музыкальным обслуживанием“ парков, катков и поездов…»292.

Все эти проблемы были обобщены в письме 1965 года, в котором некий зритель жаловался: «Миллионы людей ждут передачи „На огонек“, часто отказывая себе в том, чтобы пойти в театр, кино… К владельцам телевизоров в субботу приходят близкие, знакомые. …от выпуска к выпуску, за исключением „парадных“ (курсив мой. – К. Э.), вы не улучшаете своей работы и не доставляете нам большой радости, которую обязаны доставлять»293. В том же, 1965‐м, году редакторы и режиссеры «Голубого огонька» решили прекратить его выпуск, поскольку, по их мнению, он утратил свой первоначальный дух и устарел294. Однако из‐за успеха и сохраняющейся политической значимости его праздничных эфиров, которые, как следует из приведенного письма телезрителя, были исключением из правила, «Голубой огонек» закрыт не был. Отказ его закрыть исходил непосредственно от Николая Месяцева295. Первый довод состоял в том, что передача была слишком популярна: и действительно, даже несмотря на все жалобы, «Голубой огонек» был одной из самых успешных передач Центрального телевидения. Особенно это касалось праздничных выпусков, на которые всегда выделялось больше времени, сил и денег. Месяцев напомнил ответственным за составление музыкальной программы сотрудникам о высокой значимости этой передачи. По его словам, зрители оценивали праздничную сетку Центрального телевидения по двум вещам: по трансляции парада с Красной площади в прямом эфире, что было значительным техническим достижением, и по качеству показанного тем же вечером «Голубого огонька»296. В 1965 году «Голубой огонек» перестал быть регулярной программой и с тех пор выходил лишь время от времени, не считая праздничных дней. К 1969 году он уже был исключительно праздничным шоу.

Превращение «Голубого огонька» в специальную праздничную передачу, как и общая практика трансляции наиболее популярных развлекательных передач в праздничные дни, было способом смягчить напряженность, лежащую в основе советской телеиндустрии. Как и в других сферах советского экономического и культурного производства, праздники давали Центральному телевидению возможность создать ощущение щедрости в условиях ограниченности ресурсов297. Они