Она миновала мусорные баки и вдруг увидела наверху, на куче хлама, свою сумку. Ну да, это она – бежевой кожи, сильно потертая, и замок, кажется, сломан. Да нет, просто раскрыт.

Юлия схватила сумку, она была пуста. Ага, вытряхнули все, а сумку бросили, только ремешок порвали. Ну, это можно зашить. Что там было-то? Юлия ощутила некоторое злорадство, поскольку в кошельке денег было совсем немного, эти малолетние бандиты не разживутся. Что еще? Косметика недорогая, в конце концов, все восстановимо, ключи у нее в кармане, немного денег на дорогу есть… телефон! В сумке был мобильник! Когда еще она сможет купить новый?!

От этой мысли Юлия буквально заскрежетала зубами.

– Ку-ку! – послышалось сзади.

Она мгновенно повернулась и увидела в трех шагах от себя верзилу с длинными, как у гориллы, руками и крошечной головой, лежащей на плечах без намека на шею. На верзиле было черное длинное пальто, которое шло ему, как ватник балерине. Юля мгновенно поняла: этот тип из черной машины и явился по ее душу.

Ей помогла ярость. Верзила только сделал к ней один шаг, расставив руки, а Юлия уже рванулась к нему сама и с размаху врезала ногой по самому чувствительному месту.

Когда-то давно, еще студенткой, они с подружкой посещали курсы самообороны. Сходили всего-то на пару занятий, потом надоело, а вот, поди ж ты, пригодилось. Как видно, с реакцией у верзилы явно было плоховато, или она двигалась очень быстро. Так или иначе, ее противник ухнул, согнулся пополам и осел на кучу мусора. Юлия же развернулась и бросилась бежать, но увидела, что в подворотню с улицы входит неприятный коротышка – морда как у старой обезьяны, сам щуплый и подвижный, как будто весь на шарнирах. Она поняла, что он тоже по ее душу и гораздо опаснее своего напарника, а потому круто развернулась и бросилась в дальний угол двора, где у подъезда грелась на последнем осеннем солнышке старая бомжиха в шубе из потертого искусственного меха.

– Стой! – заорал коротышка, бросившись Юлии наперерез. – Стой, сука! Не уйдешь!

Она успела проскочить к подъезду, но он был закрыт. Нажала кнопку первой квартиры – никто не отозвался.

– Двести девяносто восемь, – прошептала вдруг бомжиха, – нажимай два девять восемь.

Юлия нажала три цифры, дверь открылась, и она полетела вверх по лестнице, краем глаза оглядываясь назад и совершенно не зная, что будет делать. Дверь закрывалась недопустимо медленно, как бывает во сне, но все же коротышка не успел и злобно пнул закрывшуюся перед носом дверь подъезда. Бомжиха встала и неторопливо потрусила к помойным бакам, где верзила как раз пытался встать, поминая недобрыми словами «эту стерву» и всех остальных баб.

Коротышка нажал кнопку квартиры на втором этаже. Никакого ответа. Потом соседнюю.

– Кто там? – ответил старческий голос.

– Открывай, бабуся, срочно!

– Кто там? – повторила старуха. – Лида, ты пенсию принесла?

– Не пенсию, а повестку! – гаркнул коротышка. – Повестку мне нужно вручить к следователю!

– Это куда это? – оживилась старуха. – Не в седьмую квартиру к Ермоленкам?

– Ага, в седьмую, – подтвердил коротышка.

– Стало быть, Витьку Ермоленко теперь посадят! – возликовала старуха.

– Посадят, если дверь откроете! – рявкнул коротышка. – У меня время рабочее!

Дверь наконец открылась, и он побежал наверх.

Юлия услышала шаги внизу и сразу догадалась, что это за ней. Она была уже на пятом этаже, дальше только чердак. Задыхаясь, она преодолела последний пролет и бессильно застонала: дверь была хоть и маленькая, но новая, железная, и замок врезанный. Юлия подергала ручку – бесполезно.

Перегнувшись через перила, она увидела, что коротышка уже на четвертом. Что делать, что делать? Снова подбежав к двери, она вдруг увидела, что та приоткрыта, и, не веря такому счастью, вошла на чердак, скупо освещаемый несколькими узкими оконцами. Было тихо, но Юле показалось, что вдалеке мелькнула смутная тень. На полу лежал толстый слой пыли, и по ней пыли шла цепочка человеческих следов.

Услышав шаги почти за спиной, Юля опомнилась и захлопнула дверь.

– Открой! – заорал коротышка, с размаху навалившись на дверь с той стороны.

– Ага, сейчас, – пробормотала Юлия, – разбежалась.

Она пошла вперед, аккуратно ступая по следам. Дошла до проема в деревянной стене и поняла, что перешла на чердак соседнего дома. Тут было попроще – не так пусто, валялись какие-то ящики и коробки, а в углу – старый матрац, и на нем пачка газет и рваная кожаная сумка. Кто-то здесь обжился. Не та ли старуха, что сидела у подъезда?..

Юлия шла по следам, которых теперь стало больше, свернула к открытой двери, спустилась по лестнице на пятый этаж. Там на подоконнике сидел мужик в тренировочных штанах и галошах на босу ногу и пил пиво из жестяной банки. На Юлю он глянул равнодушно. Она оказалась в соседнем дворе и вышла на Литейный далеко от того места, где те два урода поставили машину.

Нужная маршрутка подошла быстро. Юлия села, махнув рукой на конспирацию.

Большой и богатый город Ниневия. Нет другого такого богатого города во вселенной, ибо здесь стоит престол ассирийских царей, чья власть простирается от Южного моря, в которое впадают великие реки Тигр и Евфрат, до северных гор, откуда эти реки берут начало, от диких скифских степей до окраин Египта. И из всех стран и городов, подвластных ассирийскому престолу, днем и ночью идут в Ниневию караваны с золотом и серебром, с пряностями и благовониями, с дорогими тканями и узорными доспехами, с диковинными зверями и редкими каменьями, и рабами, рабами, рабами… Ни днем ни ночью не спит Ниневия – город золота, город крови. Шумят ее рынки, торгуются на них разноплеменные купцы, звучит арабская, арамейская, персидская речь. В тенистых ниневийских садах, во дворцах знатных вельмож не прекращаются шумные кутежи и пьяные оргии. Гремят бубны и кимвалы, звенят золотые запястья мидийских танцовщиц, льется рекой сладкое эламское вино.

Большой и богатый город Ниневия, город крови, логово львов. Много в этом городе храмов, в которых мудрые жрецы возносят моления и приносят богатые жертвы жадным до крови ассирийским богам – владыке Ашшуру, создателю мира, воительнице Иштар, облаченной в одежды из пламени, громовержцу Адоду, могучему Раману, коварному Шамашу и другим, коим несть числа.

Принося свои жертвы, жрецы просят у богов хорошего урожая и многочисленного потомства для ассирийцев, просят побед для ассирийского оружия.

И боги до поры милостивы к ним.

Большой и богатый город Ниневия, огромны владения ассирийских царей,