При мысли о том, что Иван никогда больше не придет в эту квартиру, никогда больше не поднимет Ежика на руки, не обнимет ее, Юля почувствовала к Лешке самую настоящую ненависть. И тут он умудрился все ей напортить!

– Мамочка, что с тобой? – Ежик смотрел на нее испуганными круглыми глазами.

– Ничего, дорогой, – Юля опомнилась, – все хорошо.

– А дядя Ваня когда придет?

– Не знаю, милый, придет, когда сможет, у него свои дела. Да и мне бы нужно поработать.

Ежик надулся – он не любил, когда мама работала, но в свое время Юлия объяснила ему, что тогда им нечего будет есть и не на что купить игрушек, так что сын скрепя сердце согласился.

Юля уставилась в экран компьютера, но вспомнила жалкий, умоляющий голос Олимпиады Гавриловны – и ничего не смогла с собой поделать.

Будь здесь Иван, он переполошился бы и поехал бы к ней сам, несмотря на риск быть пойманным. Но Ивана не было, и неизвестно, когда будет. А если тетке станет совсем плохо? Ведь она ждет и не вызывает врача.

Юля позвонила соседке сверху: та согласилась побыть с Ежиком и с деньгами обещала подождать. «Да что мы, первый день друг друга знаем? Иди, Юленька, и ни о чем не беспокойся».

В который раз Юля привычно поразилась – вот, посторонняя, в общем, женщина всегда идет навстречу, с ребенком ласкова, и вовсе не из-за денег, потому что платит ей Юля сущие гроши. А свекровь, то есть родная бабушка, Ежика просто ненавидит. Или она вообще всех людей ненавидит, или это уж Юле так особенно повезло в жизни.

Она отогнала бесполезные мысли и собралась быстро, минут за десять. Оделась попроще, так что соседка подняла брови: говорила, что в издательство срочно вызывают, а сама в джинсах да в курточке скромненькой. Впрочем, кто их поймет, этих молодых.

Ежик обиделся и даже не вышел маму проводить.

Юля поднялась по лестнице и позвонила, но никто не отозвался. Тогда она толкнула входную дверь, и та оказалась не заперта.

Войдя в прихожую, Юлия сразу же увидела Олимпиаду Гавриловну. Женщина полулежала на полу, привалившись к стене, глаза ее были закрыты, на виске темнела кровь, ниже виднелся большой кровоподтек.

Юля бросилась к ней и, наклонившись, испуганно проговорила:

– Как вы? Вы меня слышите?

Олимпиада Гавриловна открыла глаза и пролепетала слабым, заплетающимся языком:

– Ты приехала… спасибо…

– Вам нельзя лежать на холодном полу, – решительно проговорила Юля. – Я попробую перенести вас на диван. Если вы сможете мне помочь – будет замечательно…

Юля обхватила женщину за талию и попыталась поднять. Олимпиада Гавриловна была худощавой, но все равно это оказалось очень тяжело. К счастью, тетка Ивана сумела собраться с силами и кое-как поднялась на ноги, опираясь на Юлю. Так они добрались до жилой комнаты, Юля заботливо уложила пострадавшую на диван и, накрыв пледом, проговорила:

– Ну вот, так уже лучше. Что с вами случилось? Вы упали?

– Это долгая история. – Олимпиада Гавриловна поморщилась. – Я сама виновата… в моем возрасте нужно быть осторожнее, не пускать в квартиру кого попало…

– На вас кто-то напал? – ужаснулась Юля. – Наверное, нужно сообщить в полицию…

– Только не это! – резко перебила ее женщина. – Какая полиция? Вспомни про Ивана! Ни к чему привлекать внимание к моей персоне!

– Но уж «Скорую помощь» я вызову! Вам необходим врач! – Юлия привстала и потянулась к телефону.

– Не сейчас! – Олимпиада Гавриловна вцепилась ей в плечо с неожиданной силой. – Сначала нужно сделать одно дело, очень важное дело. Из-за него я и попросила тебя приехать.

– Что еще за дело? – недовольно переспросила Юля. – Вам сейчас не о делах нужно думать, а о своем здоровье! Видели бы вы себя со стороны! Краше в гроб кладут!

– Это ерунда. Ничего страшного. Дело, о котором я говорю, гораздо важнее моего самочувствия. Оно важнее даже человеческой жизни. Даже многих жизней.

«Этого еще мне не хватало, – обреченно подумала Юлия. – Старушка заговаривается. Впрочем, после такого удара это неудивительно…»

– Обещай, что сделаешь то, о чем я тебя попрошу!

– Ну, сделаю… – проговорила Юля, только чтобы не возражать больному человеку.

– Посмотри на люстру, – потребовала женщина, снова сжав плечо Юлии.

Та подняла глаза. Под потолком комнаты, посреди украшенного лепниной плафона, висела старинная бронзовая люстра в виде трех орлов с широко раскинутыми крыльями. В клюве каждый орел держал светильник с самыми обычными электрическими лампочками.

– Выверни ту лампочку, которая не горит!

Юля вздохнула: похоже, ей придется выполнять все идиотские просьбы старухи, лишь бы не раздражать ее.

Она передвинула стул на середину комнаты, нехотя поднялась на него и, с трудом дотянувшись до темной лампочки, вывернула ее из патрона.

«Надо же, столько сил и энергии потратила на то, чтобы заставить меня поменять перегоревшую лампочку… – подумала Юля, с трудом сдерживая растущее раздражение. – Нет, все-таки у нее не все в порядке с головой!»

– Что теперь? – спросила она, не слезая со стула. – Заменить ее? А где у вас хранятся новые лампочки?

– Это вовсе не обязательно, – отмахнулась Олимпиада Гавриловна. – Слезай. Дай мне эту лампочку.

«Ну вот, еще не легче! Ей, видите ли, срочно понадобилась перегоревшая лампочка!»

Юлия спрыгнула со стула, подошла к дивану и протянула пожилой женщине перегоревшую лампочку.

И тут Олимпиада Гавриловна сделала нечто совсем непонятное: повернула металлический цоколь лампочки, отделив его от стеклянной колбы, и из него на ладонь женщины выпал большой, удивительно красивый красный камень.

Юлия не поверила своим глазам.

Олимпиада Гавриловна тем временем подняла руку, протянув камень к свету, и он вспыхнул глубоким багровым сиянием, словно сгусток живой человеческой крови. В глубине этого камня засияла перевернутая пятиконечная звезда.

– Это – древняя святыня моего народа, – проговорила Олимпиада Гавриловна тихим, торжественным голосом. – Звезда Вавилона… уже три тысячи лет назад ее считали древней. Вавилонские жрецы говорили, что этот камень – застывшая кровь бога. Так или иначе, но это могущественный талисман, бережно хранимый моим народом на протяжении бесчисленных поколений.

Удобнее всего было бы думать, что старуха от удара сильно повредилась умом и теперь у нее глюки и вообще разные видения. Однако камень…

В своей жизни Юля мало видела драгоценных камней, и то только в витринах ювелирных магазинов. Но то, что старуха держала в руке, никак не могло быть стекляшкой или какой-либо подделкой.

Отражая свет, камень сиял, и перевернутая пятиконечная звезда светилась внутри мягким, почти живым светом.

– Какое чудо! – воскликнула Юлия и невольно протянула руки,