Шрифт:
Закладка:
— Я не думаю, что это молитва за мёртвых.
— Что? Что там написано?
— Я… это тревожно. Очень тревожно.
Кальруз фыркнул.
— Мы не лепечущие человеческие дети. Говори.
Полуэльфийка помедлила, а затем прочистила горло и начала читать. Слова, которые она произносила, были почти как песня, с той же каденцией, с теми же невинными рифмами. Её слова были поглощены темнотой огромного зала:
«Шкуродёр, Шкуродёр!
Хвост твой проглотит и шкуру сдерёт!
Глаза тебе вырвет, родных перебьёт!
Шкуродёр, Шкуродёр!
Пока можешь – беги!
Заберёт твою плоть прикосновением руки!
Прячься при свете, прячься во тьме.
Борьба бесполезна, ведь он – сама жуть.
Чешуйки и кости он жрёт, не забудь.
И здесь ты найдешь свою смерть, его суть.
Шкуродёр, Шкуродёр, не открывай его дверь.
Откроешь – не сдержишь смертей и потерь».[1]
Когда она закончила, воцарилась тишина. Затем один из авантюристов нервно рассмеялся, и к нему присоединился ещё кто-то. Их смех эхом разнесся по огромному залу, а затем тревожно затих.
Гериал не смеялся. Не смеялся и Кальруз, как и большинство других авантюристов. Лицо Церии было бледным, а свет её палочки и свечение слов потускнели, позволяя темноте наползти обратно.
Голос Гериала слегка надломился, когда он заговорил:
— Это звучало по меньшей мере тревожно. Но что это значит?
Состром колебался, глядя на слова на стене.
— Это звучит… почти как детский стишок. Но не тот, который я бы рассказал своему ребёнку.
Олесм вздрогнул.
— Я никогда раньше не слышал таких… таких песенок. Кто в здравом уме мог написать такое?
— Это было предупреждение, — прошептала Церия, и Кальруз кивнул.
Рука минотавра дернулась к рукояти боевого топора, и это заставило Гериала занервничать ещё больше. Он попытался рассмеяться, но не смог заставить себя даже улыбнуться.
— Предупреждение? Кто пишет свои предупреждения так… так загадочно?
— Возможно, кто-то, кто боится говорить прямо. Или… или это не предупреждение. Может быть, это действительно детский стишок или молитва. Из тех, которые описывают что-то, что было всегда.
Состром покачал головой.
— Но тогда кто этот Шкуродёр? Нежить? Или [Некромант], или что-то вроде того? Тот, кто написал это сообщение, похоже, боялся его.
— Возможно, он – причина существования этого места.
Олесм нахмурился, оглядывая зал. Авантюристы моргнули, и он указал на гробницы.
— Это явно место захоронения, но это странно, потому что мы, дрейки, не склонны хоронить своих мёртвых в камне. Слишком дорого. Обычно мы их сжигаем. Но эта строка…
Он посмотрел вверх и пробормотал:
— Чешуйки и кости он жрёт, не забудь… Это мог написать только мой народ. Значит… значит, они строили гробницы, чтобы спрятать от него свою плоть? Но заперт ли он вместе с мёртвыми здесь, внизу? В этом нет смысла. Почему бы не сжечь тела, раз уж они хотели держать его как можно дальше?
Состром поднял палец.
— Мысль. Возможно, это помещение было ловушкой для этого Шкуродёра или… или же он является хранителем руин?
Вновь тишина. Гериал задрожал. Он почувствовал холод. Тревожный холодок страха, который он ощущал во время самых опасных миссий. Мужчина открыл рот, но другой авантюрист повысил голос:
— Что такое этот Шкуродёр, чёрт возьми? Какая-то особая нежить?
— Мы не знаем. Но есть вероятность, что именно он скрывается за той дверью, которую нашли Джеральд и остальные. Мы должны вернуться и сообщить им, что нужно готовиться к бою.
Кальруз кивнул.
— Согласен. Мы не будем открывать её, пока не подготовимся. И возможно… — он помедлил. — Возможно, нам стоит послать весточку на поверхность. Спросить, не знает ли кто-нибудь об этом «Шкуродёре».
Церия кивнула. Она почувствовала облегчение от того, что хоть раз её капитан был голосом разума. Полуэльфийка повернулась.
— Давайте поторопимся, пока Джеральд не совершил ошибку. Я пойду в…
Это произошло внезапно. Церия закричала и выронила палочку, схватившись за голову. Гериал обнажил меч, но другие авантюристы вокруг него тоже кричали или падали. Он дико озирался по сторонам, но их никто не атаковал.
Половина Рогов Хаммерада схватилась за головы. Церия упала на колени. Её [Чувство Опасности] взбесилось, и это не было похоже на засаду. Это было предчувствие. Страх, предчувствие беды, внезапное осознание опасности сковало её до глубины души.
Это…
Это был ужас. Это была смерть. Она слышала вой в своём сознании и знала, что умрёт, если останется на месте. Она…
— Церия!
Массивная рука Кальруза встряхнула её, вернув в реальность. Она посмотрела на него. Минотавр поднял её на ноги одной рукой.
— Поднимайся! Что происходит?
— Моё [Чувство Опасности]… что-то случилось! Двери… хранилище...
Он выругался.
— Они их открыли? Вот идиоты!
Он начал прорываться по коридору, но Церия схватила его.
— Кальруз! Это не так, как раньше. Это… мой Навык говорит мне, что случилось что-то плохое. Очень плохое. Гораздо хуже, чем засада.
Минотавр уставился на неё, понимая лишь отчасти. Он не мог почувствовать уверенность в её словах, зато почувствовал абсолютный ужас в её сердце и разуме. Олесм, спотыкаясь, направился к ним, обнажив меч.
— Мы в опасности. Чрезвычайной опасности. Мы должны отступить.
Дрейк вытер рот трясущимися руками. Его вырвало. Его хвост дико трепыхался, пока он озирался в темноте.
— Я никогда не чувствовал ничего подобного. Когда я был ребёнком и [Некромант] напал десять лет назад… это было ближе всего. Но это совсем другое. Я боюсь, а [Чувство Опасности] не должно передавать страха. Мы должны идти.
— Давайте перегруппируемся. Быстро. Воины, постройтесь, маги, следуйте позади. Приготовьтесь к…
Он прервался, когда Церия схватила его за руку. Минотавр уставился на неё сверху вниз, пока она оглядывалась по сторонам.
— Тсс! Тихо. Слышишь?
Остальные авантюристы замолкли. Им потребовалась всего секунда, чтобы понять, что услышала Церия. Вдалеке раздался высокий звук. Нет… множество звуков, соединённых вместе.
— Крики.
Звук был слабым, но он эхом разносился по длинному коридору, достигая этого помещения. И, словно он послужил спусковым крючком, они услышали больше звуков.
Треск. Гулкий стук позади них. Приглушённые стоны и шипение. Авантюристы повернулись.
Гериал до белизны костяшек сжал свою руку на рукояти меча. Он уставился на гробы, из которых вдруг послышались звуки.
— О, владыки, сохраните нас.
Половина крышек каменных гробов сдвинулась или рухнула на пол, когда их обитатели внезапно начали двигаться. Свет авантюристов не освещал всего зала, но они видели, как твари выползали из
