Свет от жезлов, посохов, мерцающих факелов и фонарей освещал около сотни футов пространства широкого пустого каменного прохода. И на самом краю освещённой местности появилось что-то.

Что-то белое. Оно было так далеко, но заполняло весь коридор. Оно было похоже на… облако? Или на туман, медленно движущийся к ним из темноты. Белая приближающаяся стена.

Но это было не тем, от чего слова Йивлон застряли у неё в горле. Так произошло из-за того, что она увидела в середине этого неземного облака. Знакомое очертание, которое появилось в темноте и уставилось на неё.

Лицо.

— Джеральд?..

Он никак не отреагировал на голос Йивлон. Капитан Гордости Кириала безучастно смотрел вперёд, его лицо смещалось в тумане. Он тупо смотрел перед собой, лицо его было бледным и бескровным. А его голова… она двигалась неправильно. Не так, словно была прикреплена к телу.

Белое море, окружавшее его, стало ближе, и теперь авантюристы смогли рассмотреть другое лицо, медленно всплывающее вверх. Сервиал. Он смотрел вперёд, его взгляд был совершенно пустым, и двигался он так же странно, как и Джеральд.

— Сервиал! Это ты?

И снова никакого ответа.

Ближе. Теперь туман казался не таким прозрачным. Это был не туман, а что-то другое. Что-то, что рябило и дрожало, когда его тянуло по коридору. Ближе.

— Джеральд, Сервиал! Ответьте мне! Что происходит? Вы в порядке?

Ни одно из лиц не двигалось. Ни одна голова не дёрнулась. Авантюристы смотрели на Джеральда, а он глядел в ответ невидящими глазами.

Они знали. Они знали, что произошло. И когда голова Лира показалась из складок существа перед ними, и оно вытянуло себя на свет, они поняли, что приблизилось к ним.

Плоть. Мёртвая плоть. Она пульсировала, тряслась, извивалась, блестела на свету. Местами она была пожелтевшей, местами – розовой, изредка окровавленной. Но в основном она была белой. Белой от возраста и бескровной смерти. Это были слои мёртвой и сросшейся кожи.

Это было тело. И лица их друзей, капитанов…

Они были частью него.

Не только их лица. Их кожа. Когда существо приблизилось, нескольких мужчин и женщин сразу же вырвало. Это… существо состояло из тел. Снятых шкур других существ, оторванных от своих владельцев и склеенных вместе.

В результате получилось длинное, раздутое тело, похожее на вертикально стоявшего слизняка. Две массивные руки протянулись и ухватились за пол, увлекая за собой остальное тело. Головы у него не было. Лишь впалое лицо, насмешка над человеческим. Ни носа. Ни ушей, ни волос. Только в глубине две глазницы, наполненные багровым свечением, и зияющий пустой рот.

Куски белой плоти тянулись за существом, когда оно руками протащило себя вперёд ещё на десять метров. Оно разваливалось на части, оставляя за собой куски своего тела. Но оно было массивным, а его руки были достаточно широкими, чтобы обхватить любого человека. У него были длинные, почти нежные пальцы из белой кожи, обнажённой вдоль ладоней, под которыми виднелась красная плоть.

Что-то. Что-то жило в теле из мёртвой кожи. И оно приближалось. Существо медленно двигалось к авантюристам, волочась по земле, а лица их товарищей – всех их – безучастно смотрели вперёд. Последние дополнения к его коже.

Потому что это было то, чем оно было. И Церия знала. Она знала, когда оно посмотрело на неё сверху вниз, и почувствовала смерть в своих костях.

Она знала его имя.

Шкуродёр.

***

Он направлялся к ним, медленно волоча своё тело одной рукой, пока двигался по коридору. У него не было ног. Только туловище, изуродованная насмешка над чем-то человеческим. Даже не так.

Он и отдалённо не был похож на человека. В отличие от Повелителей Склепа, которые выглядели как раздутые, извращённые насмешки над чем-то живым, Шкуродёр выглядел просто мёртвым.

Церия знала, что должна двигаться. Она знала, что должна поднять свою палочку и начать стрелять в появившееся существо. Она должна обрушить на него огненный дождь вместе с остальными, стирая его с лица земли. Оно было прямо перед ними.

Но она не могла пошевелиться. Она не могла поднять свою палочку. Она окаменела.

Два рубиновых глаза вспыхнули в глубине складок высохшей, покрытой коркой кожи. Они не двигались, не как обычные глаза. Шкуродёру приходилось крутить и поворачивать голову, чтобы видеть, но свет, который они отбрасывали, создавал конус из… из…

Ужаса.

Он поразил её в то же мгновение, когда появился в коридоре. Что-то проникло внутрь неё, завладев её сердцем. Она задрожала, когда он приблизился, но не могла пошевелиться.

— Это просто… мёртвая кожа, — пробормотал Йивлон.

Церии пришлось повернуть голову, чтобы посмотреть. Женщина дрожала, сжимая меч в руках. Она пыталась поднять его, но не могла.

Страх.

— Мы под заклинанием.

Церия произнесла это онемевшими губами. Она пыталась собрать ману внутри себя, бороться с магией. Но та была слишком сильна. Ужас поглотил её полностью. Она не могла даже думать о сопротивлении. Всё, чего ей хотелось, – это бежать.

Но она слишком напугана, чтобы сделать даже это.

Это было похоже на кошмары, которые снились Церии в детстве, на границе между бодрствованием и сном, в полночь. Она лежала в своей кровати и смотрела то на дверь, то на окно. Она знала, что за дверью что-то есть, что за ней кто-то наблюдает. Она знала, но слишком боялась встать и посмотреть. Если она пошевелится, если она сделает хоть одно движение – её схватят.

Поэтому она лежала неподвижно, и, в конце концов, она или засыпала, или наступало утро. Ночные страхи исчезали при свете дня.

Но это было другое. Это был ужас во плоти, и он не исчезал. Но, как и с детскими страхами, Церия оказалась в ловушке. Она не могла пошевелиться.

— Рога Хаммерада…

Голос Кальруза захлебнулся в тишине. Она видела, как он поднял ногу и с трудом сделал шаг вперёд. Даже минотавр, даже её бесстрашный лидер был парализован страхом.

— Мы должны… отступить.

Это сказал Олесм. Он пытался сместиться назад, но даже бежать было трудно. Они были парализованы.

Шкуродёр уже притянул себя близко. Слишком близко. Теперь он был перед ними, и они чувствовали его запах. Мёртвая плоть. И кровь тоже. Кровь, смерть и гниение. Это было ужасно.

Его глаза смотрели на них, вселяя страх. Кальруз попытался поднять топор, но его руки дрожали. Рот Шкуродёра открылся.

Он улыбнулся.

Рука резко метнулась вперёд. Женщина в переднем ряду – воин с топором и щитом – закричала от внезапного ужаса. Это