Шрифт:
Закладка:
— Ещё раз хочу выразить вам свои соболезнования по поводу безвременного ухода вашего мужа и отца. Мне удалось выяснить, что есть весомые причины считать, что смерть его не была самоубийством.
— Продолжайте, пожалуйста, — с видимым интересом попросила его Соня.
— С большой долей вероятности, можно связать смерть Карла и возникший затем на яхте пожар, с найденным через два дня у пирса в Коктебеле трупом человека в костюме аквалангиста. У этого утопленника в местной прессе описали наличие занятной татуировки, говорящей о его принадлежности к специальным подразделениям уважаемых мною служб. Это не говорит о том, что в деле замешаны именно государственные структуры, скорее всего, это бывший сотрудник, а теперь наёмник, но это обстоятельство может являться подтверждением моей версии о том, что смерть Карла могла являться насильственной. Если мои предположения верны, то есть человек или группа людей, которые решили устранить Карла… Мне хотелось бы выяснить у вас, — выдержав паузу, которую никто из присутствующих в комнате не нарушил, Роман продолжал, — известно ли вам, как самым близким вашему отцу людям, какие именно причины могли заставить кого-либо из окружения вашего мужа и отца или связанных с его бизнесом коммерческих групп, желать смерти или устранить его? Возможно, имел место спор за винный завод или сельскохозяйственные земли под вашими виноградниками, может быть, его устранение вызвано борьбой за ваше имущество в Киеве или чем-то ещё, что мне до сих пор неизвестно? Я хотел бы услышать мнение каждого из вас.
После этих слов Роман уселся удобнее на стуле, сделал небольшой глоток ароматного терпкого чая с кусочками фруктов и приготовился слушать.
Первой ответила госпожа Соня Мориц:
— У нас, конечно, не имелось тайн между мной и Карлом, но в его бизнес и денежные вопросы я не вникала. Муж привык все вопросы бизнеса решать сам или привлекал к их решению Готвальда, в котором хотел видеть своего преемника. Как я мне известно, в последнее время у Карла и у семьи, соответственно, возникли трудности с наличными деньгами. С санкциями, введёнными на Крым, у Карла возникли проблемы с реализацией нашего вина в Европе, но этот вопрос находился уже в стадии решения. Как мне стало известно из разговоров с нашими родственниками, которых вы могли видеть на похоронах, дядюшкой Освальдом и тётей Розой, Карл нашёл менее затратный путь, через Черногорию, и возобновление поставок, являлось лишь вопросом времени. Виноградники принадлежащие семье находятся в данное время в отличном состоянии, завод тоже выйдет на прибыль, с возобновлением реализации продукции. Но более близко с ситуацией на заводе и виноградниках, вы получите возможность ознакомиться лично. Саша по поручению мужа, в последнее время довольно плотно занимался виноградниками и заводом. Все вопросы по собственности на землю решены документально еще в Украине и решением новой власти, в связи с внесением изменений в реестр собственников, подтверждаются автоматически. Карл никогда не доводил до моего сведения, чтобы ему угрожали или чтобы в отношении нашего бизнеса совершались какие-то криминальные действия. Если подходить к вопросу о других женщинах и возможных изменах мужа на стороне, то ни о каких его любовных романах мне ничего не известно, я совершенно уверена, что их и не было. Карл, я знаю совершенно точно, дорожил семейными ценностями.
После матери слово взял младший Мориц:
— Я только могу подтвердить слова матери. Совершенно не имею представления, кому была бы выгодна смерть нашего отца. Считаю, что членов семьи надо однозначно исключить из круга подозреваемых, об этом не может быть и речи. Отец являлся основой нашей семьи, нашей опорой и защитой. С его утратой, всем нам, придётся пережить нелёгкие времена. Но я как старший в доме мужчина, после дедушки конечно, сделаю всё возможное, чтобы сохранить всё созданное отцом. И обязуюсь перед своей матерью и сестрой, что буду вам защитой и опорой, — обратился к родным.
Женщины оказались до слёз растроганы его словами и с благодарностью и гордостью смотрели на сына и брата.
— В Киеве весь бизнес отец переписал на меня, — продолжал Саша. — Знаете ли, новые защитники европейских ценностей хотели забрать наш офис в центре столицы. Но отец решил эти вопросы и теперь там всё успокоилось, работа нотариальной конторы продолжается, как и до революции, коллектив сохранён. И по Киеву я вопросов не вижу, отец передал мне там все свои контакты и познакомил с нужными людьми во власти. Никаких поползновений на наш бизнес со стороны киевских я не вижу. Да, между нами, со мной пытались несколько раз составлять беседу сотрудники СБУ, но я твёрдо отказался от их помощи, настояв на своей позиции, что моя семья живёт теперь и в России, и в Украине и я не могу по своим убеждениям действовать ни против Украины, ни против России. Впрочем, они это теперь надеюсь это усвоили, и стали не очень настойчивы. Так как в вопросах политики отец и я придерживаемся определённого нейтралитета, во всяком случае насколько это возможно приданных обстоятельствах. Ни с какими политическими партиями и движениями не связаны и полностью заняты только вопросами своего бизнеса и семьи. Кто мог желать смерти моему отцу, я не могу себе представить. Да, он в делах довольно жёсткий и твердый человек, но проблемы отец решал путём убеждения, а не войны.
— А вы знаете о том, что ваш отец не так давно приобрёл золотой клад, который, по моим сведениям, мог стоить целое состояние? — спросил у Сони Мориц и её детей Рейнгольд.
В помещении повисла напряжённая тишина. Видимо, информация Романа о кладе золота скифов, попавшем в руки Карла Морица, стала для собравшихся неожиданностью.
— Нет, мне лично ничего об этом не известно. А тебе, дорогой Саша, отец
