вышли во двор и попрощались с технологом, на парковочной площадке у будки охраны, где остался «Mercedes» Райнгольда, как раз происходила смена дежурных. Когда Роман с юношей уже садились в машину, охранник, заступающий на смену, окликнул второго, сменившегося, который уходил в комнату отдыха в здании администрации завода:

— Эй, Баркас, телефон свой забыл, раззява. А то смотри, Клавдия твоя не дозвонится, дома взбучку получишь, — видимо пошутил над сослуживцем заступивший на пост охранник.

Роман обернувшись на разговор, невольно обратил внимание на сменившегося охранника, которого окликнул напарник. Тот оказался удивительным образом похож на одного из нападавших на сыщика на улицах ночной Феодосии, коренастого вида мужик с длинными до колен ручищами и немного туповатым лицом. Примечательный мужичище обошел стороной машину гостей и вернулся к будке охраны, и пока молодые люди в машине пристёгивались ремнями безопасности, тот забрал забытый телефон и ушёл обратно в здание администрации.

Роман вырулил из ворот на дорогу и поехал в Феодосию. Саша дорогой много говорил, повествуя о интересных и смешных случаях приключившихся в его жизни. Один из них произошёл в том числе с дядюшкой Освальдом. Случилось так, что дядюшка в очередной приезд на винодельню, сверх меры на дегустировался марочным вином и ему ради развлечения предложили пострелять по мишеням в открытом тире для охраны, а на стенде повесили грудную мишень старого образца, с силуэтом человека в каске очень похожей на германскую. Тогда обнаружив такое неловкое соответствие, дядюшка Освальд категорически заявил, что по своим стрелять не станет. Чем тогда очень насмешил всех присутствующих.

Роман меж тем размышлял про этого охранника, которого называли Баркасом. Теперь он определённо опознал его по фотографии в паспорте на своём телефоне, как одного из двух, напавших на него вечером, когда он провожал девчонок. И фамилия мужчины звучала как Кораблёв, отсюда наверняка и получилось его прозвище, Баркас. «Как корабль вы назовёте, так на нём и поплывём, — вспомнил Роман известную присказку Христофора Бонифатьевича Врунгеля. — Хорошую посудину Баркасом не назовут.»

Сложив все пазлы в одно целое, Роман притормозил на развилке дорог в Коктебель и Феодосию, съехал на площадку для отдыха и, поставив машину в тень деревьев, предложил Саше обсудить пару вопросов. Молодые люди присели в беседке, устроенной под большим грецким орехом и Роман Генрихович начал разговор:

— Дорогой Саша, у меня есть предложение. В принципе, картина моего расследования складывается такая, что люди, которые хотели ограбить ваш дом, шли туда, и это достаточно очевидно, с целью поиска оставшегося после гибели вашего отца клада. У меня сложилось мнение, что и смерть вашего отца на яхте тоже могла оказаться связанной с тем, что он мог наткнуться там на человека или людей, искавших на яхте золото. Мне только не понятно, как в его руке оказался пистолет?

— С пистолетом-то наоборот, всё совершенно понятно, — ответил ему молодой Мориц. — Пистолет отец хранил или в сейфе у себя в кабинете, или в сейфе на яхте.

— Понятно, — констатировал Роман, — получается, что пистолетом мог завладеть, допустим тот, кто проник на яхту. Или этот человек отнял пистолет у вашего отца. Хотя навряд ли у преступника не имелось своего оружия.

— Второе, — поправил юноша, — для меня выглядит крайне сомнительным. Отец был физически очень сильный и смелый. Справиться с ним, да ещё вооружённым, было бы трудно не двум, а даже группе людей.

— В любом случае, — продолжил Роман свои рассуждения, — к тому, что он застрелился сам я отношусь скептически. Оснований для этого ни в плане конфликта с кем-то, ни финансовых, ни семейных, я пока не выявил. И получается, что купленное им золото скифов, — это и есть повод для его убийства.

— Допустим, что это так. Так как же вы предполагаете, кто этот убийца? — уточнил Саша.

— Я предлагаю нам с вами, по договорённости с вашей матерью и сестрой, устроить ловушку с приманкой для наших неизвестных противников, и приманкой этой будет золото. Надо сделать так, чтобы в вашем доме на какое-то время никого не осталось, и так, чтобы это стало известно многим. Допустим, вы все уедете со своими немецкими родственниками в Киев. Я уверен, что раз у них ничего не получилось первый раз, и они даже пошли на такой отчаянный шаг, что проникли в дом днём, то эти люди обязательно попробуют ещё раз, если им предоставить такую возможность. Ведь наверняка у этих неизвестных за домом есть наблюдение или свой осведомитель.

— Да, теперь-то оно точно есть, — сообщил Саша. — По распоряжению Грачевского, теперь у наших ворот дежурит охранник, там уже и временную будку установили с монитором и камерами слежения за территорией. Пост поставили в глубине территории, в стороне от ворот, так, чтобы глаза прохожим не мозолил. Так что оттуда больше вид на особняк открывается, чем на ворота.

— Вот и хорошо, — сделал предположение Роман, — профессионалов такой охраной не испугать, её обойдут или нейтрализуют. Когда на кону миллионы долларов, вряд ли имеет значение одним охранником больше или меньше. Сомневаюсь, что их это остановит.

— А как же быть с дедушкой? — встревоженно спросил молодой Мориц. — Он-то точно никуда не согласится уезжать.

— Ну уж, дедушке я сам составлю компанию, — улыбнувшись сообщил Райнгольд.

— Ну, тогда поехали к нам, подготовим маму и Софию, — согласился младший Мориц.

— Да, пора, — подвёл итог Рейнгольд. Молодые люди сели в машину и выдвинулись в Феодосию.

По дороге Саша сообщил матери о необходимости выслушать предложение Романа Генриховича.

Ещё через некоторое время сыщик и Матиас подъехали к особняку и набрав код в домофоне, прошли на территорию особняка мимо скучающего охранника, появившегося здесь за время их отсутствия вместе с небольшой пластиковой будкой. У парадного входа их по обыкновению встретил дворецкий Юстас, держа на поводке уже знакомого Роману щенка мраморного дога за номером 002. Щенок, склонив на левый бок свою симпатичную морду и растопырив лопухи ещё не купированных ушей, с любопытством рассматривал подошедших огромными голубыми глазами, причём правый глаз малыша покрывало забавное чёрное пятно, похожее на пиратскую повязку на белой шерсти крупной не по размеру головы.

— Где мама и София? — спросил молодой Мориц, проходя мимо дворецкого.

— Уже ожидают вас в гостиной, Саша Карлович, — с уважением ответил молодому хозяину Юстас.

Мать и дочь ожидали приехавших расположившись на диване в том же облачении, что и прежде. Когда мужчины вошли в комнату, Соня Мориц предложила всем позавтракать и указала на накрытый тут же на четыре персоны стол. Когда все расселись, женщина позвонила в колокольчик и сообщила дворецкому, что можно подавать.