передается власть в семье. Если Васильев не успел оставить завещание, то все возьмет на себя его младший брат, и меня это никак не коснется. Но граф так уверенно просил меня стать главой рода, что я начал сомневаться в своих выводах.

А может, в его смерти виноваты братья?

Подумал, и внутри все заледенело. Вот уж точно, в такой змеиный клубок я попадать не хочу.

— Вик, что там случилось? — не выдержал тоскливого молчания, спросил Санек. — На тебе лица нет.

— Граф Васильев умер, — сказал я.

— Твой батюшка⁈ И он пришел к тебе⁈ Что он хотел?

— Сань, долго еще идти? — проигнорировав его вопрос, спросил я.

— Да, еще минут сорок, если я правильно рассчитал. И все же?

— Он требовал исполнить его волю, закончить, так сказать, дела на этом свете, — скривился я.

— И много нужно сделать?

— Да практически ерунду, — съязвил я. — Всего лишь занять его место главы рода.

Санек обалдело остановился и схватил меня за руку.

— С таким, Вик, не шутят, — серьезно сказал он.

— А кто сказал, что я шучу⁈ — я вырвал руку и зашагал дальше.

— Постой, Вик! Это же отличный шанс вернуться в столицу! Ты теперь маг с редким даром. Свое поместье, огромная библиотека, — кто про что, а Санек всегда про книги. — Буду к тебе приезжать. Часто-часто!

— С чего ты вдруг решил, что я хочу такой жизни? — жестко спросил я обернувшись. — Спешу напомнить, что я здесь оказался по его распоряжению.

— А сейчас все поменялось. Если он сам к тебе пришел… — он помолчал и продолжил: — Отказаться можно?

— Нет. Он теперь связан со мной и не успокоится, пока я не выполню его желание.

— А нельзя поехать, к примеру, на день? Бумажки подписать нужные и снова вернуться в Васильевку?

— И всю переписку вести отсюда? И гостей высоких принимать, когда нужно выносить решения, касающиеся рода? И еще за фабриками следить?

— Так, для этого есть управляющие и юристы, — резонно заявил Санек. — Тебе восемнадцать только через два месяца, могут назначить опекуна в конце концов.

— А что, если этот опекун и есть убийца графа? — гнев захлестнул меня.

— Так его убили? Не сам умер? — не реагируя на мою вспышку, спросил Санек.

— Я не знаю, — буркнул я. — Давай сначала разберемся с твоим наследством, а потом с моим.

— А дядька тебе тогда что именно сказал?

— Что ты все поймешь, когда придешь на участок.

— Тогда идем быстрее, — Санек прибавил шагу. — Если поторопимся, то успеем до темноты вернуться домой. Хорошо бы было на телеге доехать, но это как повезет.

Я пожал плечами, и мы зашагали по дороге вдоль кромки леса.

* * *

Изначально я думал, что нужное нам место — это просто кусок земли без каких-либо отметок. Но на деле оказалось, что Евгений Алексеевич позаботился о символическом заборе с калиткой.

Участок большой: с одной стороны, он заканчивался у самого берега речки, с двух других уходил вглубь леса, а с четвертой смотрел на тропинку, по которой мы и пришли.

Правда, никакого сруба или хотя бы сарая на участке не оказалось.

Санек задумчиво почесал затылок и пожал плечами.

— И что я должен понять? — спросил он, разглядывая высокие сосны.

— Давай поищем получше. Может, землянка какая есть? Дядька ничего в последнее время не строил?

— Да откуда ж я знаю, два месяца его не видел, — ответил он, пробираясь через кусты дикой малины.

Я не удержался и сорвал несколько ягод. После кислого варенья тетки, они пришлись как нельзя кстати.

— Мы с тобой про пирожки забыли, — вздохнул я, пытаясь найти, где присесть.

Ноги от долгой дороги уже гудели, хотелось пить, а еще больше есть. Плюхнувшись на ближайший пень, я снова вернулся к мыслям об отце. Внутри засела какая-то странная пустота. Вроде как я и не любил его, но он все же родитель.

— Вик! Тут что-то есть! — заорал Санек из-за деревьев.

Тяжело поднявшись, я поспешил к нему. Он стоял, задрав голову, и улыбался до ушей. Я тоже глянул наверх и чуть не присвистнул от удивления.

В ветвях старого дуба виднелись плотно подогнанные доски.

— Дом на дереве? — не веря своим глазам, спросил я.

— Я всегда о таком мечтал! Представляешь⁈ Целый домик! А у нас во дворе, как назло, ни одной нормальной березы не было, — он чуть не захлебывался от восхищения.

— Не башня, а именно домик на дереве? — подняв брови, уточнил я.

— Ага! Давай скорее найдем, как в него попасть!

Он заметался, осматривая ствол дуба, но он был гладким и совсем не подразумевал, что по нему можно как-то забраться.

— Поищи лестницу, — сказал я ему. — Тут без нее не обойтись.

Вдвоем мы начали проверять кусты и высокую траву, но ни через десять минут, ни через полчаса ничего не нашли.

В итоге сели прямо под дуб на пустой рюкзак и стали думать. Я о своем отце, Санек о домике над головой. И лица у нас обоих были кислые.

— Я уже согласен на теткину запеканку, — с тоской произнес я, поглаживая урчащий живот. — Там еще на кустах малина осталась, пойдешь со мной?

Санек задумчиво кивнул, бросая тоскливые взгляды вверх. Скоро уже нужно собираться в обратный путь, чтобы не идти до дому в потемках, а мы еще не разгадали главную загадку.

Устало поднявшись, я размышлял о том, какая странная магия мне досталась. Вроде очень важная — провожать души на тот свет, но сама по себе она бесполезна. Вот Санек может себе ветер наколдовать, и мошек отгоняет, и прохлада.

В очередной раз посмотрев на домик, меня вдруг осенило.

— Сань, а дядька знал про твою магию? — спросил я.

— Конечно, — озадаченно ответил он.

— А остальные в семье, какая у них сила?

— Да они огневики большей частью. А с чего такой вопрос?

— Ты посмотри внимательнее на домик. Там у самого ствола я вижу небольшую щель.

— Да, я тоже ее вижу, наверное, там должна быть лестница.

— А если не должна, а есть?

— Подожди, а при чём тут магия?