День третий

Вчерашний поздний звонок Алексея Кисанова задал направление поиска, и Серега с самого утра рьяно принялся за работу. Он всегда работал споро, его кипучий сыщицкий энтузиазм не остывал с годами, но сейчас, после двойного убийства, толпа разного рода начальников дышала в его полковничий затылок, повышая градус кипения этого самого энтузиазма до градуса плавления стали. Посему Громов и сам засучил рукава, и парней своих подстегнул.

С одной стороны, требовалось срочно найти подходы к Чачину. Отец его после переезда в Москву пошел на повышение, стал начальником ОВД, и сын под его крылышком очень резво делал карьеру там же. Когда пуля нашла Чачина-старшего, Андрей занял его место. Наработал, разумеется, на этом посту отличные связи, а затем подался из органов в бизнес. В большой бизнес, строительный. А вскоре и в депутаты выбился. Его юность, прошедшая под сенью ОПГ, везде замалчивалась, не считая левых «желтых» сайтов, на которые мало кто обращал внимание. А документальные подтверждения стало невозможно собрать: отец и сын Чачины подчистили все, что смогли, а смогли они многое. Отчего теперь к Андрею Борисовичу просто так не подкатишь, слишком важной шишкой стал. На руках же у Громова только соображения Киса, «размышлизмы», как они шутили. Спросит Андрей Борисович, на каком, мол, основании явились вопросы мне задавать, – а сказать-то нечего будет. Пойти же ва-банк и поинтересоваться в лоб: кому же это вы, гражданин депутат, представитель народа, такую подлянку сделали в нежной юности, что теперь вас мститель с карабином преследует? – так низзя. За такой маленький вопросик можно огрести большие неприятности.

Посему Сергей Громов пока просто наводил справки о недвижимости Чачина, чтобы прикинуть, где он может девушку держать, да Лехе Кисанову адреса дать.

С другой же стороны, поскольку Леха уверенно исключил Агату Скворцову из подозреваемых, требовалось подыскать другую кандидатуру на роль убийцы бизнесменов. Работа кипела с раннего утра: по всем базам данных собиралась информация о подростках и молодых людях, живших в Колокольцах во второй половине девяностых и начале нулевых. То есть в период, когда Андрей Чачин с дружками, прикрываемый своим отцом-ментом, бесчинствовал в деревне. А среди этих молодых людей нужно будет вычленить того, которому Чачин и его банда жизнь поломали. Тут Кис прав: двадцать с лишним лет спустя мстят не за простую обиду, пусть и большую, а за искалеченную жизнь. Или отнятую. В последнем случае за него мстят младшие родственники – братья или дети. Ну или тот, кто эти годы в тюрьме провел.

Таких должно быть немного. Не каждое причиненное зло приобретает масштаб «поломанной жизни». Что несколько утешало, сокращая объем поисков. Теоретически Громову мог бы помочь бывший участковый Федор Петрович, о котором рассказал Кис, но тот же Кис предупредил: дохлый номер. Уйдет участковый в глухую оборону, дабы не помешать убийце довести начатое до конца. Прав был Леха, так оно и вышло. Прикинулся Петрович старым маразматиком, на все вопросы посланного Громовым опера только руками разводил да плечами пожимал, хмыкал и честные глаза таращил.

Других сотрудников РУВД, служивших с Чачиным в означенные годы, пока разыскать не сумели. Всех перетасовало смутное время, разнесло в разные стороны людей, как осенние листья ветром. Так что найти их – задача непростая, но даже если и повезет, дело на этом не завершится. Ведь по телефону бывших сотрудников не расспросишь, информация слишком стремная, не зря ведь Чачины, старший и младший, подчистили ее отовсюду. И пожары с наводнениями, уничтожившие архивы в их районном ОВД, неспроста случились, неспроста…

А раз по телефону не поговоришь – придется подъезжать и беседовать лично, заглядывать в глаза и обещать конфиденциальность. А это время, время, время… В которое похищенная девушка, Агата, сидит у Чачина в плену, и что приходится ей выносить, неизвестно. Избивает? Или уже убил и от трупа избавился?

Конечно, при его высоком положении (депутат, етить) убийство ему совсем ни к чему. А ну как раскроют невзначай! С другой стороны, его положение дает ему веру в собственную неуязвимость. И безнаказанность.

М-да… Девушку вызволять надо срочно. И начальство в затылок дышит. И это пока начальство не в курсе, что третьим трупом должен стать, по логике вещей, сам Чачин Андрей Борисович, бизнесмен и депутат. Громов не успел это предположение озвучить – да не очень-то он торопился, по правде сказать…

Ну и дела.

Алексей Кисанов не спал до утра, думая об Александре, слушая ее дыхание. Она немного простудилась и посапывала – это умиляло и трогало. Родной, самый близкий человек – ближе не было. И при мысли, что этот человек может отняться от его жизни, у него пересыхало в горле, не давая дышать. Будто сама жизнь пересыхала.

Он то решал поговорить с женой сегодня же, вызвать ее на откровенный разговор – то пугался боли, которую разговор может причинить. В конце концов он решил (довольно малодушно, надо признать): сначала следует закончить дело, найти Агату и помочь Сереге вычислить стрелка. А тогда уж, если Саша сама так ничего и не скажет, тогда уж подступиться к ней с вопросами…

Она встала рано, как и собиралась; он притворился спящим: натянутость в их отношениях была невыносима, нестерпима…

И не заметил, как соскользнул в сон.

Встал Алексей поздно – неудивительно, уснул только под семь утра – с тяжелой головой и глухим недовольством из-за потерянного времени. Завтракать, как всегда, желания не было. А надо бы: потом возможности перекусить может и не оказаться. Однако хотелось только, как обычно, кофе. Где-нибудь устроиться в тихом месте с чашкой и подумать. Срочно и основательно поразмыслить над делом. Алексей Кисанов не выносил состояния тупика. Он ненавидел проигрывать. Даже в компьютерных играх он переигрывал партию до тех пор, пока не победит. А уж в расследованиях, где не нарисованные человечки, а настоящие, живые люди, ждущие от него помощи, да незамедлительно! – он тем более не выносил тупиков.

Сосредоточиться. Срочно. На Смоленку поехать, в кабинет? Там Алексею всегда отлично думалось, однако сейчас тратить время на дорогу было жалко. Куда-то надо бежать, только он еще не понял – куда, в каком направлении? Вот для этого как раз и надо сосредоточиться, срочно!

Он решил пойти в кафе. Не так давно поблизости от дома открылся итальянский ресторан – настоящий, где не миксуются в кучу пицца и суши (Кис называл такие рестораны «писуши»), где шеф-поваром был аутентичный итальянец из Италии и где готовили отличную пиццу.