– Тебе знать не надо, – отрезала бабушка.

Детектив задумался: могла ли память вернуться к Агате? Могла ли она скрыть это от всех?

Сомнительно. Подобное знание разрушительно, а с учетом психотипа девушки так и вовсе убийственно. Узнай она (или вспомни) правду, обязательно бы выдала себя. И стрелять она не училась. Не считать же, в самом деле, за учебу трехмесячное посещение клуба.

Однако похитили именно ее. Если Чачин узнал, что Агата занималась стрельбой, то вряд ли стал вникать, сколько раз в неделю. Да и свой бандитский интеллект не обременил бы рассуждениями о психотипе. Сам он наверняка научился стрелять безо всякого клуба, играючи, еще пацаном – малолетний хулиган и сын крышевавшего бандитов мента. Так что вряд ли Чачин усомнился в причастности Агаты к двум убийствам.

– Анастасия Афанасьевна, у меня к вам еще вопрос. Но, если предпочитаете, давайте поговорим наедине. Руслан любезно оставит нас вдвоем… Не правда ли? – Он посмотрел на молодого человека.

Тот поднялся и молча вышел из кухни.

– Чачин ведь тогда тоже в лесу был? – чуть понизив голос, спросил Алексей. – Я с вашей подругой Тамарой Ивановной разговаривал, она мне в двух словах рассказала, что случилось с Лидой…

– С Томой? – удивилась Анастасия Афанасьевна. – Вы в Колокольцы ездили?

Алексей кивнул.

– И зачем же?

– Как я вам сказал, совершено два убийства…

Анастасия Афанасьевна слегка прищурилась и покивала с понимающим видом: связала причину и следствие. Лицо ее приняло выражение холодное и осуждающее. Сейчас скажет, напрягся детектив, что не станет помогать следствию искать убийцу сволочей, изнасиловавших ее дочь. Это не убийца, нет, это посланник божий… И так далее, и в том же духе, как рассуждали участковый Федор Петрович да ее подруга Тамара.

Однако, против его ожиданий, после недолгой паузы Анастасия Афанасьевна решила продолжить разговор.

– Что вы хотели узнать? Повторите вопрос.

– Чачин был в лесу?

– Не знаю я, – покачала бабушка головой, – не знаю. Лидочку всю трясло, она только и сказала, что на нее «чачинские» напали… Я не хотела к ней приставать, у дочки зуб на зуб не попадал, говорить не могла. Да еще малышка, Агаточка, тихо плакала все время, тоненько так, жалобно, будто зверек скулил… Этих тварей даже ребенок не остановил, вы только подумайте, какие скоты! Насиловать мать при дочери! – Анастасия Афанасьевна скорбно покачала головой. – Я и сама валерьянку весь вечер пила, ни о чем говорить сил не было… Решила расспросы на следующий день оставить. Уложила своих девочек, чаю им успокоительного с ромашкой и медом сделала, да еще Лидочке валерьянки накапала. На другой день она в милицию отправилась заявление подавать. Хоть и думали мы с ней, что толку не будет – ведь отец Чачина там заправлял, и даже если вслух никто не говорил, а все равно все знали: он бандитов покрывает! И дружки его сына, тоже выродки бандитские… Отцы в одной группировке состояли, все заодно. Но что-то же надо было делать! А куда еще, как не в милицию? Мы решили, что медицинское, как там, осмотр…

– Освидетельствование, – подсказал детектив.

– Да, оно самое. Мы решили, что все-таки трудно будет милиции отмахнуться от заявления, когда Лидочка синяки покажет… И гинеколог у них там есть, милицейский, тоже… Должен был… Протокол…

Глаза Анастасии Афанасьевны наполнились слезами.

– Хотите, перенесем этот разговор на завтра? – сочувственно произнес детектив.

– Нет уж, – твердо ответила она, вытирая глаза. – Спрашивайте что нужно, лишь бы Агаточку найти. Если это Чачин… Не успела я тогда доченьку расспросить. Думала, потом, когда Лидочка чуток успокоится. Да только сбила ее машина, когда она из милиции возвращалась… Успокоилась девочка моя навсегда…

Анастасия Афанасьевна больше не могла удерживать слезы, как ни старалась. Подняла глаза к потолку, но влага текла по щекам, капала с подбородка на кофточку.

Алексей решил, что пора закругляться. Проговорив какие-то слова утешения (бесполезные слова – такое горе безутешно), он собрался откланяться, однако Анастасия Афанасьевна перегородила ему дорогу к двери.

– Зачем Чачин похитил мою внучку? Что он собирается сделать с ней?! Лидочку убил, теперь Агаточки жизнь ему понадобилась?!

– Анастасия Афанасьевна, погодите, вы ведь сами сказали: вам неизвестно, был ли Андрей Чачин в лесу. «Чачинские» – это, строго говоря, не значит, что сам он находился там со своей бандой. А кто сбил Лидию на машине, вообще неизвестно.

– Известно! Федор, участковый, сказал мне! Правда, уже когда Чачин-отец из ОВД района ушел, а то боялся Федя, а ну как кинусь я прямо в отделение кричать, что Чачин убийца. Так вот Федор уверен: по приказу Чачина-старшего убили мою Лидочку. Она там в милиции сделала все по протоколу, и Чачин понял, как сильно влип его сынок с компанией. И поручил им Лидочку сбить на машине: они должны были сами исправить все, что наделали. Так он мальчишек наказал, Чачин. Не за Лидочку, конечно, а за репутацию его подпорченную: слухи-то пошли! Мало того что изнасилование, так еще под наркотой они были, Лидочка обмолвилась мне и в заявлении написать собиралась. А это для репутации чачинской конец. Доченька моя жизнью за нее заплатила, кровью своей отмыла репутацию его проклятую… Пошла к нежитям этим правды искать, а нашла свою смерть… – Рыдания мешали ей говорить.

– Прошу вас, не плачьте. Это все неточно, участковый ваш тоже не присутствовал при сцене наезда…

– Почему вы их защищаете?! – закричала Анастасия Афанасьевна. – Они все душегубы, на их руках кровь!

– Нет, не защищаю, отнюдь. Но… Я вам говорил про факты, помните? Которые собираю, как грибы.

– Ну?

– Так вот, факты, Анастасия Афанасьевна. А факт – это то, о чем нам доподлинно известно.

– Ну?!

– Разве вам доподлинно известно, что изнасилование и смерть Лидии – на совести Чачина-младшего?

Женщина посмотрела на Алексея как на врага.

– Тогда зачем ему моя Агаточка понадобилась? Объясните мне: зачем?!

– Пока не могу. Но обещаю одно: на поиски Агаты будут брошены все силы полиции. Надеюсь, что уже завтра она вернется домой, – солгал Кис, который вовсе на это не надеялся. Но пусть хоть эту ночь Анастасия Афанасьевна проведет спокойно.

Выйдя от бабушки, Алексей уселся на водительское сиденье своей машины и набрал номер Сереги. Говорил он долго, обстоятельно пересказывая полученную за день информацию и делясь попутными соображениями.

Громов что-то записывал, в ответ больше хмыкал.

– И да, Серег, я буду заниматься поисками Агаты Скворцовой. На твою помощь