Вспомнил Арум, как качал на руках своего первенца, радовался двум очаровательным дочерям.

Выросли дети. Хотел, чтобы в точности выполняли все его указы. Не послушались. Это и гневило больше всего. Не мог принять, что не нуждаются больше в нем, вот и не ведал, что творил. Права Мирия… не простят ему дети смерти ребенка. Потянулся Арум к струне жизни девочки… и не нашел ее. Что же он натворил?»

Попытался Бог Арум исправить то, что совершил в порыве гнева, но оказался бессильным. Крутилось колесо мироздания и вместе с ним – судьбы всех живущих в этом мире существ. Но даже творец не мог повернуть время вспять...

Архи и Ирида долго бродили в толщах темных вод, выискивали глазами тело девочки, но так и не нашли.

Изорг, обняв сестер, вынес их из своих владений и переместил на один из красивейших островов, находящихся посреди водной глади.

Три Бога, стоя на песчаном берегу, печальным взглядом смотрели вдаль, на игру волн и отражение звездного неба с ночным светилом. Их сердца сгорали от несправедливости и бессилия что-либо изменить.

ГЛАВА 6. Находка мореплавателей

Горан прилег на палубе корабля, подставив лицо дневному светилу. Радовался в душе, что остался жив после шторма. Хоть и был он три дня тому назад, но от воспоминаний и сейчас мурашки по телу бегали.

«Ох и страху натерпелись все. Громадное судно подкидывало на волнах, словно оно было маленькой шлюпкой. И хотя эпицентр шторма находился далеко, но и им досталось. Вся команда корабля и пассажиры молились всем Богам, которых знали, да и Единого вспомнили. А где не вспомнить?… Жить-то хочется. Вот и отлеживаются все после бессонной ночи. Да и штиль накрыл, паруса обвисли, словно плети. Хоть бы ветерка какого. Домой до жути хочется. И дернуло же меня пуститься в это путешествие. А все сосед подсобил.

«Ты не представляешь, Горан, сколько денег выручишь за свою пушнину! Детям гостинцев привезешь. Дочкам на приданое хватит, а сыну – новый дом отстроишь». А глаза у самого чуть не светились, когда он по шкурке горностая рукой водил. Да и то верно. Глаз у меня меткий, как-никак лучший охотник на селе. Зоран, конечно, был прав. Денег я выручил много, только вот едва жив остался. Больше не поддамся на его уговоры. Да и без женки в дороге тяжко, а уж с собой ее не возьмешь, уж больно она трусливая...»

Почесав затылок, Горан приподнялся, чтобы размять затекшую от долгого лежания спину, да так и замер, смотря на синюю гладь воды.

– Эй! Гляньте… Никак что-то плывет?

Матросы и пара пассажиров, спавшие рядом с земляком, вскочили со своих мест и бросились к борту, во все глаза наблюдая за необычным предметом, плывущим вдалеке.

– Спустить шлюпку на воду! – раздался громогласный приказ капитана.

К борту прильнули все, кто был на корабле. Как-никак развлечение за столько долгих скучных дней путешествия. А предстоит еще не меньше. Проделали всего ничего, а впереди еще пять месяцев хода до родных мест.

Когда шлюпка достигла плавающего предмета, с корабля стали раздаваться подбадривающиеся выкрики и подсказки, как лучше подцепить находку, а затем и переправить на корабль. Матросам с лодки пришлось спрыгнуть в воду, чтобы поддеть под рундук веревки, закрепив его, они сделали знак рукой, чтобы его поднимали.

Когда находка оказалось на палубе, любопытство охватило всех еще больше. Облепив ларь со всех сторон, матросы переговаривались в ожидании команды капитана.

– По уставу мореплавателей, кто первый заметил находку, тому она и принадлежит.

– Ну, давай уже, открывай… не томи, – стукнув по плечу земляка во весь рот, заулыбался Зоран. – А коль сундук добром набит, так мы ж с тобой в одном селе, почитай, полвека прожили. Не забудешь земляка. Поделишься?

Ухмыльнувшись, со смешинками в глазах Горан схватился за скобу на крышке, открыл ее рывком. Услышав злобное шипение, мгновенно отскочил, так и не рассмотрев, что ж находилось в доставшейся ему находке.

В одно мгновение сундук остался стоять в гордом одиночестве и подходить к нему никто не спешил.

Матросы переглядывались, желающих подходить к сундуку и проверить, что их так всех напугало, не было.

– Эх вы, а еще бравые морские волки, – Эдион, толкнув плечом зазевавшегося юнгу, подошел к рундуку. – Мать честная! Лекарь, твою мать, быстро сюда!

Любил боцман упоминать мать по делу и без дела. Может, потому, что был сиротой и не знал той самой материнской любви.

С трудом протиснувшись сквозь плотную стену спин матросов, осмелевших и вновь облепивших сундук, Ардим, нахмурившись, с недоумением смотрел на находку. Для убедительности протер глаза.

– Да, что ты глаза трешь, мать твою за ногу, – боцман своей тяжелой рукой подтолкнул тумаком худую спину лекаря, и тот, не устояв на ногах, свалился на сундук, успев зацепиться руками за откинутую крышку.

– Что творишь?! – гневно выкрикнул Ардим. – Может, она мертвая?

Вокруг рундука вновь стало свободно и светло, и даже Эдион отступил на пару шагов и в недоумении почесал пятерней свою светлую шевелюру. Смертей он видел в море немало, а вот мертвого ребенка видеть не доводилось.

Лекарь тем временем наклонился над девочкой, поводил над ней руками, повернулся с надеждой и счастьем в глазах.

– Живая. Только очень слабенькая. В каюту мою отнести нужно.

Матросы пугливо переглядывались, но прикасаться к ребенку не спешили, вдруг этот жалкий лекарь врет?

– Эх вы, бравые волки, вам бы только у мамкиной титьки сидеть, – Эдион сделал пару шагов, наклонился над сундуком, подхватил девочку на руки. На копне ее рыжих волнистых волос сразу заиграли лучи дневного светила. Мертвецки бледное личико было осунувшимся, руки и ноги свисали плетьми, подтверждая, что девочка находится без сознания.

Боцман внёс незнакомку в каюту лекаря, положил на лежанку.

Ардим сразу подсел возле нее, подхватив худенькое запястье, стал слушать пульс. Тяжко вздохнув, посмотрел на Эдиона.

– Девочка на грани жизни и смерти. Обезвожена, сильно. Даже не понятно, как выжила в этом сундуке?

– Может, мать его, какой корабль в шторм попал, вот она и спаслась таким способом?

– Скорей всего так и есть. Не будут же сундук с ребенком в море выбрасывать. Ты, Эдион, ступай, а я уж займусь лечением.

Боцман не стал