В первый же вечер на новом месте мне объяснили, что сапер должен уметь делать всё, и повели куда-то на задворки, где мои соседи по палатке – молодой старлей и уже седоватый капитан – стали учить меня ставить растяжки: до сих пор прекрасно помню, как это делается. На следующее утро, когда саперы получили наряд на очередное разминирование, я неожиданно оказался перед важной этической и профессиональной проблемой. Пока все собирались, капитан спросил меня:

– Автоматом пользоваться умеешь»?

– Умею, – отвечаю, – но я же журналист, мне нельзя брать в руки оружие…

– Ну, не вопрос, – пожал плечами капитан, – тогда остаешься в лагере. У меня нет лишнего бойца тебя охранять.

Мне, признаться, ужасно не хотелось таскаться с тяжелым автоматом.

– Ну, дай, – говорю, – тогда Макаров. Я его в карман положу…

– Ага, – ответил капитан, – может, тебе еще Глок дать?.. Короче, берешь «калаш», идешь с нами, не берешь – стережешь тушенку…

Словом, выбора у меня не оставалось.

Первым объектом, куда мы приехали на бортовом грузовичке, был грозненский центральный стадион. Именно тот, на котором спустя три года взорвут главу Чечни Ахмата Кадырова. То, что работа тут есть, стало ясно сразу: прямо из середины трибуны торчала неразорвавшаяся ракета. Это было какое-то совершенно киношное, постановочное зрелище, как будто ее воткнули туда прямо перед нашим приездом. Ракета «воздух – земля» с крылышками в хвостовой части вошла в трибуну примерно наполовину. «С нее и начнем», – сказал капитан.

Как снимают взрыватель, мне смотреть не позволили, угнали метров за пятьдесят в охранение с молодым срочником. Мы улеглись за бетонной колонной неподалеку от одного из входов. Только устроились и закурили, как в развороченном проеме метрах в пятнадцати от нас появились две чеченских женщины. Ефрейтор моментально наставил на них автомат, а мне коротко скомандовал:

– Займи позицию!

Я, не сразу сообразив, что это означает, откатился на метр в сторону, укрылся за горкой щебня и передернул затвор.

– Уходите, – закричал мой товарищ, – здесь нельзя! Сейчас будем всё взрывать! – Для наглядности он руками изобразил взрыв, раскинув их в разные стороны.

Получилось убедительно, женщины немедленно скрылись.

Потом, когда мы опять закурили, ефрейтор сказал мне:

– Если видишь чеха – всегда опасность. Вот эти две тетки – чего они на стадион поперлись? Может, разведчицы, может, за ними мужики шли. Чеченцы очень хитрые, надо все время настороже быть.

У нас во взводе Петька Самойлов был. К нему месяц назад чеченка подошла, вроде спросить чего-то, и нож в горло воткнула. Может, у нее убили кого близкого, уже не спросишь. Но Петька точно был не виноват, он за два дня до этого приехал, вообще ни в одном бою не участвовал… Ты правильно сделал, что патрон достал, только теперь на место его верни и автомат поставь на предохранитель…

Самое интересное, что я совершенно не помнил, в какой момент снял его с предохранителя.

Ракету разминировали долго, больше часа, потом мы с помощью небольшого крана вытащили ее из трибуны, положили в кузов нашего грузовика и накрыли брезентом.

Круговой обход по всем рядам стадиона занял еще часа два. Шли мы в таком порядке – впереди два сапера с миноискателями, потом два бойца их охранения, следом еще два сапера «накрывали края», а уж замыкали это шествие мы с ефрейтором. Наша задача была сформулирована капитаном предельно просто и ясно:

– Ваше дело – тыл. Смотрите, чтобы нам в жопу ничего не воткнули.

На стадионе нашли одну мину и обезвредили две растяжки. Гранаты рассовали по карманам. Мне, разумеется, ничего нести не дали. Потом поехали на следующий объект. Часам к шести вечера в кузове набралось изрядно всякого, что теоретически могло взорваться в любой момент. Честно вам признаюсь – ехать в машине, набитой взрывчаткой, по раздолбанным дорогам не очень приятно. Меня посадили в кабину рядом с капитаном.

Маршрут заканчивался на каком-то временном полигоне в Старопромысловском районе. Там был вырыт здоровенный котлован, в котором всё это добро и подрывалось. Однако пару мин, предварительно внимательно их осмотрев, командир засунул обратно в грузовик.

– Зачем они вам? – спросил я.

– А мы их дома по новой укомплектуем и прикопаем за лагерем. Мы там потихоньку минное поле ставим, чтобы чехи с тылу не подобрались.

Война – войной, но политическая жизнь в стране не утихала. Поэтому нам стоит вернуться на несколько месяцев назад и посмотреть, что происходило внутри российского политического пространства, каким трансформациям оно подвергалось перед парламентскими выборами, пока в Чечне в очередной раз «восстанавливали конституционный строй».

Триумфальное шествие «Единства»

Как мы уже говорили, на начальном этапе своего существования партия «Единство» никаких глобальных целей перед собой не ставила. Задача формулировалась вполне скромная – отъесть, сколько получится, голосов у лужсковско-примаковского «Отечества – Вся Россия». Вот что по этому поводу рассказывал один из тех людей, кто вел к победе новую партию власти образца 1999 года, близкий соратник Бориса Березовского Игорь Шабдурасулов: «Разговоры о том, что нужно создать противовес, появились почти сразу после формирования ОВР <…> В июле-августе 1999-го эти разговоры приобрели более явное содержание, причем смысл был такой – надо попробовать: получится – хорошо, а нет – будем искать другие варианты. У истоков этой дискуссии стояли Валентин Юмашев, Борис Березовский, Александр Волошин, отчасти Владислав Сурков. Для меня эта дискуссия закончилась звонком Бориса Николаевича Ельцина, который сказал, что мне нужно вернуться на госслужбу и заняться этим проектом <…>

На начальном этапе переговоры велись с разными людьми. Мы пришли к решению не создавать большую "сборную солянку", которая еще и внутри этого списка будет между собой конкурировать. Согласитесь, троих проще объединить, чем человек 12 или 20. В результате мы пришли к нетривиальному решению, оно далось нам не без труда: сконцентрироваться всего на трех лидерах. У меня, и не только у меня, были очень долгие консультации с Сергеем Шойгу, его выдвинули первым. Все знали главу МЧС, знали, чем занимается ведомство, хотя он и не был до того публичным выборным политиком. Карелин – другая история: сила и спорт, уникальный спортсмен, а Гуров – легендарная личность, связанная с той самой "борьбой с коррупцией", которая продолжается до сих пор. Так сформировалась "тройка", и на нее стали делать акцент».

Тут сразу надо отметить, что новая партия власти столкнулась с серьезными проблемами с самого начала. Главнейшая из них – в начале осени 1999 года мало