в очередной раз. Все понимали, что творившийся в Чечне беспредел дольше терпеть нельзя. Иначе зараза терроризма расползется по всей России. Вторжение бандитских группировок в Дагестан, взрывы жилых домов в Москве, Буйнакске, других городах породили у наших сограждан страх, ощущение полной беззащитности. Нужно было твердое, волевое решение руководства страны. И оно, к счастью, было принято».

Я неслучайно привел эти слова генерала: в них содержатся основные идеологические постулаты, на которых базировалась эта войсковая кампания – необходимость раздавить терроризм, горечь за то, что «подставили» в прошлый раз (Хасавюртовские соглашения), вера в правильность «твердого волевого решения» нового руководства.

Настоящее сопротивление чеченские формирования начали оказывать примерно с середины октября, когда российские армии уже перевалили через Терек. Надо сказать, что в правозащитной среде идея остановиться на Тереке была весьма популярной. Люди, всерьез опасавшиеся эскалации конфликта и понимавшие к каким последствиям это приведет, делали всё возможное, чтобы предотвратить полномасштабную войну. Впрочем, тогда это уже стало невозможно. Первые недели войны очевидным образом продемонстрировали, что порядка в войсках побольше, чем в первую кампанию, но бардака всё же хватало.

Вот воспоминания бойца одного из мотострелковых полков: «Назначили меня водителем на БРДМ командира батареи. Стал машину принимать. Оказалось, что ее до этого часто на тросе таскали. Спрашиваю: "Пулемет КПВТ стоит?" – "Стоит!" – "А кто-нибудь его пристреливал?" – "А его еще пристреливать надо?" – "А вы его как впихнули туда?" – "Нам помогли"… КПВТ даже лентами с патронами не был заправлен. Посмотрел, электропривод подсоединен. "А ПКТ почему не поставили?" – спрашиваю. "Не знаем, как его ставить". – "А где он?" – "Да вот, валяется…"

Для установки этого пулемета нужна так называемая специальная "постель", ее не было в машине и на складе РАВ, поэтому пулемет так и лежал в машине. Но ленты для него были снаряженные. Так этот пулемет и провалялся в БРДМ до моего отъезда из полка. Правда, никто такому не удивлялся.

Все же видели, как мы собирались на войну – что завелось, то в Чечню и поехало».

И тогда же, в самом начале кампании, сразу определились и два стиля, если так можно сказать, ее ведения. Генерал Трошев всячески старался минимизировать потери с обеих сторон, массированными артобстрелами не увлекался, старался по возможности поменьше привлекать штурмовую авиацию и всегда предпочитал переговоры лобовым атакам.

Генерал Шаманов, командир группы «Запад», еще в первую войну стиравший с лица земли целые аулы, и в этот раз оставался верным себе. Так, большое село Бамут, находящееся на границе между горной и равнинной Чечней, генерал уничтожил полностью, не оставив целым ни одного жилого дома. Сколько там погибло мирных жителей, неизвестно до сих пор, а люди не возвращались в село еще несколько лет после его уничтожения. О том, что представляли собой фирменные «шамановские зачистки», думаю, в республике помнят до сих пор.

Однако важной отличительной особенностью второй войны стал переход многих влиятельных чеченских кланов на сторону России. И тут, конечно, в первую очередь надо говорить не о семье Кадыровых, а о клане Ямадаевых. Достаточно вспомнить, что три брата из этой семьи в разное время были награждены Путиным звездами Героев России.

Я несколько раз бывал в просторном доме Ямадаевых в Гудермесе, и со старшим из братьев, Русланом, у нас состоялось несколько очень интересных разговоров. Когда я однажды спросил его, чем он объясняет неудачу Масхадова в 1999 году, когда ему не удалось сформировать единый фронт сопротивления российской агрессии, Ямадаев ответил так: «Понимаешь, Масхадов оказался слабым. Не Дудаев совсем. А Басаев сделал ставку на радикальный ислам. У нас тут никогда такого не было. Слушай, они наших суфийских шейхов не уважают! Это и разорвало республику. Мы почему решили, что поддержим русских?.. Потому что подумали: это меньшее зло. Сулим (младший брат) в первую войну много раз Басаеву жизнь спасал, но пройти через Гудермес на Дагестан мы Басаеву с Хаттабом не дали. Мы тогда ему прямо сказали, что поход его ваххабитов на Дагестан – провокация, которая приведет к войне. Так и получилось».

Клан Ямадаевых (как, кстати, и Кадыровых, и Дудаевых, и Масхадовых) принадлежит к влиятельнейшему и одному из самых древних в республике тейпу Беной. В своей книге «Записки командующего» Геннадий Трошев вспоминает об одном эпизоде зимней кампании второй войны: «Войска нашей Восточной группировки вышли в горное селение Беной. Собрался митинг, на нем присутствовали практически все жители Беноя. Решили водрузить на самом видном месте российский флаг. Джабраил Ямадаев (еще один из братьев, их всего было шестеро) сказал тогда мне: "Товарищ командующий, можно сделать так, чтобы флаг водрузили чеченцы?" "Конечно", – согласился я и передал в руки Джабраила триколор. Пожалуй, это был первый случай, когда на глазах сотен людей и десятка телевизионных камер чеченцы во главе с Ямадаевым фактически провели свой "референдум"».

По-моему, это очень показательная история, и у нас нет никаких оснований не доверять этому рассказу Трошева.

Надо сказать, что с Ахмадом Кадыровым у Ямадаевых сложились вполне дружеские и уважительные отношения. Но старшего Кадырова убили, а его сын Рамзан увидел в братьях мощных политических соперников. В 2008 году в Москве на Смоленской набережной был убит герой России Руслан Ямадаев, а спустя год в Дубае – его родной брат, герой России, Сулим Ямадаев. Сулим был веселым парнем и, вне всякого сомнения, отчаянно храбрым. Про него, например, есть такая история, достоверность которую проверить, конечно, невозможно.

Батальон «Восток» (личная армия клана Ямадаевых) участвовал в войне с Грузией. И вот, якобы, во время одной из атак на Цхинвали чеченцы сели обедать, а как раз в этот момент грузинская сторона начала минометный обстрел их позиций. Тогда Сулим послал к ним парламентера с такой запиской: «Мы, нохчи (чеченцы), сидим тут кушаем. Не перестанете сейчас стрелять, придем всех перережем». Рассказывают, что грузины огонь прекратили, а парламентеру дали с собой свежий лаваш и приложили такую записку: «Вам часа на обед хватит? Потом мы атакуем и выбьем вас с позиций». Кавказ, что тут скажешь…

Грозный штурмовали почти полтора месяца, и эта операция уже в корне отличалась от той, что была предпринята в первую войну. В город заходили с трех направлений, причем командиры подразделений получили приказы вдоль улиц не продвигаться а, по возможности, идти дворами, атакуя дома как бы с тыла. Такая тактика давала положительный результат, но и без тяжелых поражений обойтись не удалось. Так, Софринская бригада, маршем ворвавшаяся в Старопромысловский район, оказалась фактически окружена, и вывести ее из-под огня с трех сторон удалось только ценой больших потерь. Впрочем,