сейчас, когда за мной следит сухопутный омар... Назовём его пумой, в пауках я не сильно разбираюсь, только по размерам поделил – этих бить, от этих бежать. А вот такие, следящие за мной... мне не нравятся.

Да, это конечно, паранойя, но это не значит, что за мной не следят.

Бело-зелёные мохнатые цветы собирают влагу за ночь, с утра, если успеть раньше разной живности, можно испить кисловатый напиток. С примесью чего-то там, потому что те же обезьяны прямо дерутся за возможность попить.

Обезьяны... Что можно сказать? Приняли меня в стаю ну таким, внештатным сотрудником, сексотом – секретным сотрудником. Это выразилось в полном игнорировании меня, моего присутствия. Если, например, я сижу на удобной веточке, могут залезть, сесть почти рядом и поедать то, что они там поедают, – пауков, змей, зелень, насекомых опять же. За счёт этого мой рацион слегка меняется. Я вижу, что они едят, тоже пробую, но пока всё довольно... не очень на вкус. Но не траванулся ни разу, это плюс, а вот то, что за мной следит паук... это паранойя.

Передвигаться со стаей обезьян очень удобно, они знают, что где, только они больше по деревьям, я же всё же... пока земноходное существо. Да и маршрут наш не совпадает.

С утра, перед рассветом, нахожу цветок и под осуждающие взгляды пью, потом появляются насекомые – ловлю синих, потом... там дальше шум и гам – завтрак, после завтрака обезьяны пьют из цветочка, и мы выдвигаемся. Я стараюсь идти в пределах видимости реки, вверх по течению. В полдень обезьяны уходят вглубь, а я уже намного тише продолжаю путь вверх по реке. К вечеру нахожу веточку. Стая обезьян появляется с заходом солнца. Та же это стая или другая, поди разбери.

Хм... я так описал, как будто так и было. По сути я с утра сегодня шёл, тут пауки решили... посмотреть, а куда, собственно, я иду. Тех, кого я достал посохом, потом обезьяны поймали и съели.

А вот после обеда на меня пауки не нападали, да и вообще никто не нападает, потому как я чаще на дереве сижу, наблюдаю варанов, тигров и прочую живность джунглей. Я так понял, я как наживка, приманивающая пауков средних и малых размеров. А вот паук... или пауки, что за мною следят... пф... не, ну это же глупость.

Конечно, глупость, ровно до того момента, пока я свой посох не выкинул. Ну как выкинул?.. Бросил, чтобы сбить шипованный фрукт. Видел, как его сегодня ели, вот решил попробовать, а в зоне моего доступа оказался лишь тот, который можно только сбить. Там полметра-то не хватало. Я кинул посох, попал, но фрукт не сбил, второй раз, третий раз... Сбил. Но тут возник выбор: либо фрукт ловить, либо посох. Если фрукт не поймаю я, его поймает кто-нибудь другой… а посох, кому он нужен? Мне.

Стоило моему посоху брякнуть вниз, а мне – приготовиться к поеданию фрукта... как трое паучков размером с пуму, как я говорил, решили подойти. В другой момент я бы, возможно, и меньше расстроился. А так, ну что-то пошло не так, как хотелось бы, а главное... вот куда мне фрукт девать? Даже почистить не успел.

Пф… перехожу я в боевой режим. Кидаю фрукт в дальнего, не попадаю. Не, ну а что? Вдруг они за фруктом бы поползли? Нет, пауки фрукты не едят, все не едят или конкретно эти... трое.

Нижний ряд тех веток, что вполне держат меня, держат и пауков. Он, ряд, не очень плотный, чтобы бегать по веткам, да от пауков.

Пф… падаю я вниз, но цепляюсь руками. Паук промахивается, меня же по инерции разворачивает, и я делаю оборот вокруг оси ветки и влетаю наверх, прямо на паука сбоку. Бью кулаком в голову, пауки сухие и твёрдые, но всё же в голове что-то есть... мягкое. Руку я разбил, паука повело, шатаясь, он решил упасть, но я схватил его за лапы... боковые и, как булавой, отмахнулся от прыгающего второго. Третий подкрадывался сзади, на него я просто наступил. Это такая идеальная последовательность событий. На деле паук оказался тяжеловат, и, пытаясь им махнуть, я оступился и уселся на второго, оторвав обе лапы у первого. Не знаю, как там тот, на которого я упал, но тот, что на меня прыгал, прыгнул. Жвалы щёлкнули, вцепившись в плечо. Позже будет больно, куртку не прокусил, но укус был такой силы... Я пинаю коленом в брюхо, и он перелетает через меня кувырком. Безлапый падает вниз, где им уже кто-то хрустит. Придавленный мной пытается подняться, а тот... перелетевший вполне себе готовится к новому прыжку.

В моих руках лапы паука. Я в детстве изучал бои нунчаками, ну, как любой подросток, по фильмам великого нунчакиста Чака Норриса… или не Норриса. Лапа сбивает траекторию полёта, хрустит, гнётся в суставе, но сбивает. Фух-фух-фух – мелькают лапы в моих руках. Урона никакого, но эффект ошеломления достигнут, так бы я его... заэффектил, но любящий подползать сзади вгрызается в ногу, вновь не прокусывая ткань, но сминая... мясо... до кости. Нога подкашивается, я заваливаюсь набок, стремясь вновь усесться на того же паука. Не получается, но второй ногой бью паука в бок, и он слетает с ветки, правда, как и я, цепляется, подтягивается и получает в морду ногой. Случайно, но этого хватает, чтобы слететь окончательно. Итак, да... остался тот, что уже опять надо мной, и его жвалы целятся мне в горло, и только лапа, воткнутая в них, помогает и, видимо, что-то повреждает. А интересно, пауки вообще дышат? Потому как моя рука... нащупала там что-то, что можно сжать, и сжала. От этого или от другого жвалы схлопнулись, перерубая, перекусывая лапу паука, и вновь они открываются и вновь стремятся к горлу, а в руке... только... ничего, руку в пасть, жвалы смыкаются. В ногу впивается, очевидно, слетевший, но не до конца. Правая рука сжимает горло, левая... в горле... на ней сомкнулись жвалы. Левая нога прокушена, правая нога бьёт в морду