прокусившего.

Последнее, что я помню... я не отключаюсь, боль нарастает.

Бам... – палка разлетается о башку кусающего меня паука... Палка, видимо, сухая, щепки летят во все стороны и в меня. Жвалы сжались сильнее... но башка отлетает... нет, тело отлетает от башки, башка остаётся на моей руке. Мой артефакт ярина наконец-то пригодился и защитил руку от откусывания. Что там случилось с другим пауком?

Я как наживка вновь показал себя в лучшем виде. Лежу на ветке... с башкой на руке. Тушки пауков уже поедаются – от всех троих остались только лапа первого, она зацепилась за мою куртку, вторая лапа уничтожена, и башка…

Мелкая красноглазая обезьяна смотрит на меня. Слегка поворачивая голову, как собака, то в одну сторону, то в другую, протягивает мне синего жука – такой обмен. Я протягиваю лапу, обезьянка морщится... Протягиваю руку с башкой – уф... какая мимика, глаза становятся шире, радуется, даёт ещё одного... двух синих жуков.

– С... и... ё… – говорю я. Видно, устал, хотел сказать «снимешь – твоё» и был понят.

Буф! – разлетелась башка паука на кусочки, аккуратно собранные и унесённые. Я устраиваюсь поудобнее, жую синих жуков и наконец отключаюсь. Странный… это всё же мир.

Глава 8

Состояние странное. Я как будто вживляюсь в этот лес. Чувствую его мысли, его ритм. Как будто эти джунгли – живые. Единый живой организм. Становясь его частью, я вовсе не перестаю быть для него пищей, уф... странное состояние. Когда сам факт, что ты пища для другого, воспринимается на естественном уровне, на уровне «так оно и есть... если догонишь, то ты, если догоню я, то я буду есть, таков порядок вещей».

Пятый день пути к горам. Тело как будто сжимается, уменьшается. Практически не сплю. Хватает двух-трёх часов. Причём лучше в вечерних сумерках. Тогда хватает двух часов, и отдых наполненный.

Поток течёт лениво. В голове, плечах – медленно, слегка охлаждая, почти не ощущаясь. В груди, животе – разгоняясь и нагреваясь. Поток в руках волнообразный. Поток в ногах горячий, и очень горячий в ступнях.

Я иду босиком – земля холодит. Жар потока уходит вглубь земли, прохлада по телу идёт в голову. Ноги в тепле, а голова в холоде... Мысли, оказывается, теплолюбивые – опустились в живот, отчего тело стало более мягким, устойчивым, текучим.

Уф. Странное состояние.

Еда... Не голодаю, но ем в основном тех жучков с синей башкой.

Глаза... мои. Шутят. То днём темнеет, то ночью вижу лучше, чем днём.

Кожа стала покрываться чешуёй... фу-фу.

Два существа отбиваются от многоножки. Странные они, я таких не видел. Похожи на меня, но без чешуи... Уф… это люди.

Один уже ранен и только прикрывается щитом. Второй, прикрываясь первым и его щитом, атакует копьём, нет, не атакует, отгоняет. Многоножка сытая, да и не ест людей. Чего не поделили? Может, люди охотятся на варанов и едят? На как-то, мягко говоря, у них плохо получается.

Варан явно играет, не разгоняясь даже до половины своих сил, а эти двое уже подустали. Спрашивается: зачем? Бесконечно долго можно смотреть на три вещи… Это срабатывает, только когда ты сыт, обут, за тобой не охотятся, и в холодильнике твоём арбуз зреет.

Любопытство, не подкреплённое выгодой, затихает. Любопытства нет, но вот помочь... да, нужно. Я оглянулся, огляделся... ох... ты ж. Я в одних трусах, с обломком лапы паука.

– Ау... ша... ша... ша! – кричу я и бью, тру палкой-лапой о ствол дерева – звук, отдалённо напоминающий звуки паука-мамонта... очень отдалённо... только от того, что я так думаю.

Люди замерли, а варан-многоножка... ему надоело играть или дела, он просто уходит.

– Спасибо, – говорит тот, что с щитом... та.

– Да, ты, брателло, вовремя, – подтверждает второй, – но видок у тебя... Пошли с нами, ты, видимо, новенький.

– Ша... ша... – отвечаю я. Что-то не так, странное состояние. Состояние... лопнуло, осыпалось, но говорить... – Ша-а… ш... а...

– Ага, я так и понял... ша... Ты новенький, пошли, тут либо с нами, либо с ними. – Парень кивнул туда, куда умчалась многоножка. – Я Кирилл, это Соня.

– Ше... ше... ш...

– Ага, пошли... ше... ше... Тут, в общем-то, недалеко, полдня. Ты как, Соня?

– Нормально.

Парень отошёл, нашёл вещмешок, отдал его девушке, та надела вещмешок и щит за спину. Убрала малый меч-кинжал в ножны. Парень... Кирилл подошёл, присел. Соня залезла ему на спину.

– Ногу подвернула. Вчера мы уже возвращались с обхода... Пошли, чего стоишь?

Парень с девушкой на спине бодро зашагал.

– Пошли. Вот вчера из Амазонки анаконда выскочила, пришлось драпать... Не... ты, парень, попал, ага, парень... – Кирилл замялся. – Это же Амазонка, джунгли, понял?

Соня толкнула его в плечо.

– Ладно, пошли, тебе всё