Кстати, в убежище на острове жил не один одичавший и заросший бородой искатель, как мне показалось, а трое. Все из рода Ситт. Просто двое ждали нас в лесу, они помогут стражникам рассредоточиться для окружения.

Третий искатель, со сдвинутой на макушку маской лисы, стоял со мной на балкончике небесного дома.

— Никто не знает, почему зверолюди живут так, как живут, — рассказал искатель. — Они носят одежду из звериных шкур, хотя торговцы из низких царств предлагают им в обмен одежду из тканей. Но зверолюди не поняли, что с нею делать.

— Они живут в пещерах? — спросил я.

— В пещерах? Ха! Где им найти столько пещер? Они живут где попало, чаще вдоль рек. Спят на голой земле.

— А огнём пользуются?

— Когда встречают лесные пожары — пользуются. Но сами добывать не умеют. Да и не хотят.

— Тогда я не понимаю, уважаемый, зачем нам целое убежище искателей в земле зверолюдей? Какой нам от них прок?

— Верно, второй старший воинства, никакого прока. Они тупее лесного народа. И ещё более волосатые. Но в этом поколении царство Сахаеро проявило интерес к племенам зверолюдей. И выстроило здесь укрепление, столь далёкое от их основных поселений.

О низком царстве Сахаеро я читал в скрижали, перечислявшей царства, лежащие под днищем Дивии. Это царство считалось бедным и никчёмным. Оно покорно воле Дивии, но ничего полезного, кроме рабов, не давало. Да и то дети из Сахаеро считались слишком малорослыми и кривоногими, чтобы воспитывать из них нормальных слуг и служанок. Вот уже на протяжении нескольких поколений Дивия не делала остановок над землями это царства.

— То есть, бедное царство построило целое военное укрепление и оснастило его воинами? — уточнил я.

— Поэтому в первой трети этого поколения, когда строительство только началось и до нас дошли эти вести, Совет Правителей повелел основать убежище искателей и следить за отношениями зверолюдей и сахаерцев.

— Какие же у них могут быть отношения? — удивился я. — Чего такого зверолюди могут предложить сахаерцам?

— Как чего? То же самое, что сахаерцы предлагают нам. То есть — самих себя.

— Дикие нюхачи? — догадался я.

— Да. Зверолюди — лучшие нюхачи. Они прекрасно выслеживают засады. Даже нас в «Прозрачности Воздуха» чуют, но, к счастью, не могут объяснить своих подозрений хозяевам. Сахаерцы водят их на привязи и используют в скрытых вылазках против царства Капуа, своих заклятых врагов.

— Ага, а Капуа — это царство, в котором мы закупаем древесину?

— Ты хорошо осведомлён о прошлом, второй старший воинства. Но к нашему поколению Капуа вырубили все леса вокруг себя. Превратили леса в поля колючей травы. Если раньше мы останавливались для торговли с ними, то теперь пролетаем мимо.

— А почему Сахаеро и Капуа враждуют?

— Так ведь они низкие, что с них взять? — ответил искатель так, будто его ответ всё объяснял. — Царь Сахаеро решил, что Дивия больше не простирает свою защиту на Капуа и начал войну против них.

— Но ведь земли Капуа стали бесплодными? Зачем их завоёвывать? Не считая того, что, как я погляжу, внизу полно пустых земель. Зачем им драться вообще?

— Царь Сахаеро хочет убить царя Капуа и сделать всех его дочерей своими рабынями, а сыновей убить и закопать их в землю.

Что же, знание будущей человеческой истории подтверждало, что эти желания — легитимные цели для войны.

— Но ведь не просто так царь этого захотел?

— Да. Один шаман предсказал царю Сахаеро, что после победы над Капуа высшие боги, то есть — мы, сделаем его повелителем всего нижнего мира. Летающая твердь будет останавливаться над новым сильным царством, а после смерти царь переродится на Дивии.

Ясно. Слова шамана — ещё одна веская причина для того, чтобы одни нищие дикари пошли войной на других.

— Значит, в укреплении будут дикие нюхачи? — спросил я.

— Будут.

— Нам стоит их опасаться?

— Нет. Они выслеживают искателей и лазутчиков. А я слышал, что отныне небесное воинство только порхает, не касаясь ногами грязи?

Искатель сказал это с иронией, но я не стал сердиться. Спросил:

— А большое укрепление они построили?

— Для них большое. А так — нет.

Для разведчика весьма туманный ответ.

— Вы-то сами там давно были?

— Ну, были. Какое-то время назад. Мы же избегаем приближаться к низким лишний раз.

— Боитесь?

— Выполняем приказ старших сословия Защищающих Путь, — уклончиво ответил искатель. — Ведь узнай низкие, кто мы — непременно нападут и убьют, чтобы забрать наши вещи.

— Но тогда…

— И никакие наши послы не докажут, что нас убили именно сахаерцы, а не зверолюди.

— А зверолюди могут вас убить? — с ответной иронией спросил я.

Искатель не удостоил меня ответом и ушёл с балкончика.

На моих губах завяз вопрос: а чем все эти годы искатели занимались в этой глуши? Сахаерцев они сторонились, зверолюдей — избегали…

Неужели сидели внутри скалы?

Нет.

Скорее всего, они шатались по бескрайним просторам нижнего мира. Наслаждались возможностью шагать в любом направлении — роскошь, недоступная большинству прирождённых жителей. Как им недоступна отрада блуждать по лесной чаще, или охотиться на разнообразную дичь, или рыбачить в озере или, в конце концов, просто трогать траву, которая здесь тысячи видов, а не одна опостылевшая ман-га.

Искатели смаковали свободу.

То-то ни один из них не поинтересовался, что нового на летающей тверди? Те же небесные стражники, охранявшие послов, первым делом спрашивали — привезли мы новые «Игры Света»? И кто сейчас победитель на ристалище Дома Поединка?

Если бы в небесном воинстве существовала служба психологической помощи участникам военных операций в грязи, то они непременно отозвали бы троицу одичавших искателей на Дивию для реабилитации. Мне очевидно, что эти искатели — без пяти минут падшие. Высшие люди, готовые порвать с летающей твердью.

Теперь ясно, почему в сословии Защищающих Путь недолюбливали род Ситт. Они точно не от мира сего.

Кстати, у этого искателя под губой тоже висел едва заметный металлический шарик. У двух других искателей украшений не было. Ещё один признак, что они отказались даже от этой, до сих пор мне непонятной особенности своего рода.

✦ ✦ ✦

Через пять часов томительного ожидания на балкончике, я увидел далеко в темноте мигнувший огонёк «Огненного Смерча» — сигнал, что можно продолжать действовать,