— Федор… Его императорское высочество прислал лучших лейб-медиков, но они не сказали ничего нового, — отрешенно продолжила матушка. — Твой отец и Виктор отдали весь эфир. Это не помогает… Не хочу в это верить, но… У нас закончились средства. Не знаю, насколько хватит твоей сестры, прежде…

— Тихо.

Я положил руку на плечо матери, и она вздрогнула. Никогда не видел ее в таком состоянии и, надеялся, что больше никогда не увижу. Сейчас это была не та несгибаемая княгиня, которая пережила Трагедию, ссылку, возвращение и порицание и нападки общества. Она еще не сломалась, но ее внутренний стержень уже треснул.

Поставив сумку с аспидом на пол, я сел на корточки напротив матери и тронул ее подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза. Но она стыдливо отвела взгляд и сжала простыню в руке так сильно, что костяшки ее пальцев побелели.

— Я не справилась, Леша. Я не смогла ее защитить. И никто даже не понимает, от чего… Господи, как подумаю, что это конец…

— Матушка, послушайте меня, — я все же заставил ее посмотреть на меня. — Возможно, я нашел еще одно средство. Нужно попробовать.

— Мы все перепробовали!

— Этого в арсенале медиков точно нет. — Я поднялся и обратился к лекарям. — Пожалуйста, оставьте нас с ее светлостью наедине и распорядитесь никого не впускать. Вообще никого. Даже моих отца и брата.

Мой приказ заставил княгиню раздраженно на меня обернуться.

— Алексей, какого черта?

Я снова проверил эфир Тани. Вовремя успел, но времени мало.

А затем потянулся к сумке.

— Я прошу тебя мне поверить, — сказал я, открывая молнию. — Что бы ни сейчас ни увидела, просто вспомни, что в последнее время я не подводил тебя, и доверься мне.

Просить ее уйти не было смысла. Мать никогда не бросит свое дитя, тем более в такой тяжелый момент. Так что придется совсем немного раскрыть карты. Чуть-чуть.

— Я не понимаю…

— Мне удалось найти возможный вариант лечения, и его нет в учебниках лекарей.

С этими словами я извлек из сумки силовой кокон с заключенным в него змеем. Матушка инстинктивно отпрянула.

— Что это еще за тварь⁈

— Пятнистый аспид. Самая ядовитая змея на свете.

Княгиня замотала растрепанной головой.

— Ты что, собираешься…

— Я потом все объясню, клянусь. Сейчас просто доверься мне и помоги, прошу тебя. Я не меньше твоего хочу помочь Тане и никогда бы не рискнул ей навредить.

Матушка пристально взглянула на меня, перевела взгляд на змею, затем на Таню. Лицо сестры так заострилось, что было больно смотреть. И, видимо, именно этот образ ее убедил.

— Если ты, не дай бог, ее…

— Тогда сама убей меня. А теперь либо помогай, либо уходи. Я все равно это сделаю.

Она выбрала первое и, взяв себя в руки, коротко кивнула.

— Я тебе верю, Алексей. Что мне нужно делать?

— Кожа змеи ядовита. Мне нужно, чтобы ты подпитывала защитный кокон, пока я произвожу манипуляции. Повесь на себя защиту.

Что хорошего было в работе с матерью, так это ее почти что солдатская дисциплинированность. Без единого звука она активировала четырехэлементную личную защиту, а я усилил ее еще одной стихией. Все же у матушки был Изумрудный ранг, и моя вязка была посильнее.

Я положил кокон с аспидом на ковер под кроватью.

— Структуру кокона не меняй, он надежно связан. Мне просто нужно, чтобы ты держала эфирный уровень стабильным и добавила льда.

— Ты ее что, как колбасу будешь резать?

— Не совсем. Но лучше препарировать в замороженном виде. Даже брызги опасны.

Она вздохнула и подключилась к заклинанию кокона.

— Молю всех святых и надеюсь, что ты действительно знаешь, что делаешь…

Я знал. Но это не отменяло того, что даже я сейчас нервничал. Манипуляции подобного уровня — это круто даже для бывалого мага-преобразователя. Тем более что с Таней мы дотянули до последнего.

Убедившись, что кокон был в порядке, я сотворил свой любимый скальпель из эфира, металла и льда. Аспид достаточно проморозился, чтобы я мог нарезать его, почти как строганину.

— Мне нужна кровь, — пояснил я, внедряясь в кокон.

Мои руки тоже были окутаны плотным слоем защиты, как тонкие, но невероятно прочные перчатки, и работал я внутри кокона, чтобы исключить любое случайное попадание части аспида на наши тела.

Змей поддавался плохо — мало того, что замороженный, так еще у него и шкура была прочная, как бычья кожа. Пришлось приложить усилие, и наконец, аспид поддался.

— Где ты этому научился? — недоумевала мать. — Я не давала тебе ничего подобного в учебной программе…

— Устроил себе расширенный курс.

Наконец, я добрался до внутренностей. Крови у аспида было не так уж и много, но одной змеи должно было хватить. Чуть нагрев его изнутри, я сотворил подобие пробирки — только из пяти элементов, чтобы быстро не прожгло стенки, и принялся разогревать кровь, чтобы та потекла в мой сосуд.

Матушка завороженно наблюдала за моими манипуляциями.

— Где ты вообще достал эту змею? Вы же на Коневец поехали…

— Рядом с ним и достал, — отозвался я.

— Значит, ты поэтому выбил разрешение туда поехать?

— И поэтому тоже.

— Леш, я перестаю тебя узнавать. С тех самых пор, как мы перебрались в Петербург, ты… Ты словно стал другим человеком. Чужим… И эти странные идеи, знания…

— Мам, прошу, давай отложим этот разговор. Сейчас самое важное — вытащить Таню. Потом я все объясню. Точнее, постараюсь.

— Да, конечно.

Она умолкла, позволим мне продолжить работу. Пробирка тем временем заполнилась кровью, и я запечатал ее сверху, а затем осторожно вытащил из змеи и из кокона. Правила техники безопасности требовали мгновенной утилизации препарата, но я решил оставить возможность добыть еще крови, если напортачу с конфигурацией противоядия.

— Пока держи кокон, — попросил я.

— Что это? И почему оно синего цвета?

— Потому что это очень необычная змея.

Усилив стенки пробирки, я направился к Тане. Следовало взять ее кровь, чтобы смешать две субстанции, а затем приступить к вязанию нужной структуры. Вытащив иглу капельницы из вены сестры, я выдавил несколько капель ее крови и заключил в эфирную сферу. Затем отошел подальше, чтобы, не дай боги, не брызнуло,