Откуда знаю — одна старинная книжица попалась в руки. Остальное сам додумал, чай, не дурак. Важно то, что ты, по всей видимости, одна из немногих, кто в будущем сможет работать с этими аномалиями без риска для жизни. Если, конечно, научишься. Но у этого будет и обратная сторона — со временем твоя сила станет зависимой от этой самой энергии. Ну, как я понял…

Сестра приняла вертикальное положение и заметила кокон, в котором мирно себе замораживался пятнистый аспид.

— А это что?

— Твое лекарство. Долго искал.

— Змея⁈ Синяя? Леш, я же их боюсь…

— И правильно.

Кокон начал истончаться, и я решил просто утилизировать змею. Спасибо, почтенный, но даже мертвый и ледяной ты все равно опасен. Поэтому я первым делом вытащил из него остатки энергии Искажений, а затем превратил змея в горсть пепла.

— Ну зачем же прямо на ковре… Матушка ругаться будет.

— Поверь, матушке сейчас не до этого, — я уставился на сестру. — Я доверяю тебе и знаю, что ты сама понимаешь, когда стоит молчать, а когда разбалтывать. Это очень опасный секрет, Таня. И пока все, что я тебе рассказал, должно остаться строго между нами.

— А матушка? А папа? Виктор…

Я молча покачал головой.

— Тогда у меня встречная просьба, — отозвалась сестрица. — Раз уж это все со мной случилось, то я должна знать все об этой силе и ее проявлениях.

— Справедливо. По рукам. Расскажу все, что знаю.

— Я буду помалкивать, но ты выложишь мне все, что знаешь. Я должна знать, что со мной. И еще вопрос… Я хоть осталась человеком?

Технически — да. Но в моем родном мире магов-преобразователей считали несколько иным ответвлением эволюции. Иногда обострялись «профессиональные» заболевания вроде дисбаланса эфира. С годами нам становилось сложнее заводить потомство, если мы сильно увлекались ношением в себе больших резервов инородной силы.

К слову, именно положительная восприимчивость передавалась по наследству, так что в стародавние времена наших орденских чуть ли не принудительно женили. К счастью, мне в свое время удалось избежать этой обязанности, а потом и необходимость отпала.

Я улыбнулся и поцеловал сестру в лоб.

— Даже если ты превратишься в здоровенного мерзкого слизняка, я буду продолжать считать тебя лучшей из людей. Но пока твой организм окончательно не очистится, могут быть странные проявления. Это пройдет.

— Скажешь еще! — Таня слабо ткнула меня в плечом кулачком. Да, вне ломки она оставалась собой. Но когда ее снова накроет из-за нехватки силы Искажения, начнутся спецэффекты — и богатырская силушка, и змеиные глаза. Лучше мне сделаться ее сиделкой на это время, чтобы слуги не поседели раньше времени. Да и не хотелось, чтобы начались разговорчики на кухне.

Зато в перспективе часть яда пятнистого аспида позволит сестре вязать просто невероятные по своей силе и эффективности отравляющие заклинания. И я пока не знал, говорить ей об этом или нет.

Девчонке еще не исполнилось и шестнадцати. Быть может, именно ее юный возраст и нестабильность организма вкупе с огромными порциями эфира сыграли на то, что ее тело смогло адаптироваться к инородной силе.

Но практиковать ей было рано. Первые годы даже в нашем Ордене начинались с теории и отработки стихийных и эфирных заклинаний. Все это время параллельно нас понемногу адаптировали к силе Искажений, и лишь после того, как были пройдены все тесты, адептов допускали до прямой работы с инородной силой. Таню ждет то же самое, я не стану рисковать ею сверх того, что уже было.

— АЛЕКСЕЙ! ТАТЬЯНА! — В дверь забарабанили, и я узнал голос отца.

Мы с Таней переглянулись.

— Я — могила, — шепнула сестра и подмигнула мне. Еще один повод порадоваться тому, что Таня безоговорочно мне доверяла и вообще любила становиться моей сообщницей. Есть все же огромные плюсы от близости с ближайшими родственниками. — Но выкручивайся с объяснениями сам. Я ничего не видела и не слышала…

Ну, кое-какое объяснение у меня было готово, впрочем, критики оно не выдерживало. Я надеялся списать свои знания на обучение в Спецкорпусе — там подготовка секретная, и это бы не вызвало вопросов у родителей. Но так уж сложилось, что некоторые события случились раньше моего зачисления. Так что придется импровизировать по полной программе.

Я только успел отпереть дверь, как створки тут же распахнулись, и я оказался нос к носу с разъяренным главой семейства Николаевых.

— Какого лешего ты заперся⁈ Ты что, не понимаешь, что…

Он резко замолчал, когда Таня — уже заметно бодрая и порозовевшая — приветливо помахала ему рукой.

— Здравствуйте, ваша светлость, — улыбнулась она. — Не подскажете, который час? Я так жду обеда или ужина…

Отец растерянно остановился посреди комнаты, и в двери с любопытством заглянул Витя. Старший братец, следовало отдать ему должное, переживал искренне. И именно он в мое отсутствие пытался поддерживать матушку. Уж как мог, но старался от всей души.

Светлейший князь озадаченно глядел на сестру, затем на меня, заметил горстку пепла под кроватью, затем снова перевел взгляд на меня.

— Алексей, думаю, нам с тобой пора серьезно поговорить.

— Как пожелаете, ваша светлость, — чуть поклонился я.

— Но сначала накормите меня, пожалуйста! — Сестра пришла на помощь, пыталась разрядить обстановку.

Матушка наконец-то дорвалась к ней и заключила Таню в крепкие объятия.

— Все хорошо, мам, — улыбалась сестра, а ее светлость наконец-то дала волю слезам облегчения. — Теперь все и правда хорошо. Леша меня спас…

Я дал родным время насладиться счастливым воссоединением. Даже слуги с любопытством заглядывали в распахнутые двери Таниной комнаты — переживали же! — а Феня пыталась их отгонять, хотя сама все еще заламывала пальцы от напряжения и тревоги.

Мы встретились с ней взглядами, и она едва заметно покачала головой, снова выражая неодобрение моих методов. Ну прости, дорогая, работаем, как умеем.

Отец поцеловал Таню в макушку, жестом попросил Виктора остаться с женщинами, а сам направился в мою сторону.

— Ко мне в кабинет, — тихо, но твердо велел он. — Живо.

Глава 14

Не подчиниться приказу главы семьи я не мог, хотя прекрасно понимал, что разговор получится нелегким. И если матушка могла спустить на тормоза некоторые мои «проделки», то отец вцепится в меня бульдожьей хваткой.

Что ж, однажды это все равно должно было случиться. Быть может, и хорошо, что мы многое проясним