Как раз в это момент тот немногочисленный лунный свет, что доставал до дна, был перекрыт черной громадой. На таком расстоянии уже даже я ощутил пугающую темную ауру одного из пассажиров, а вместе с ней и густой привкус смерти, следующий шлейфом за этим судном, и так напоминающим мне о корабле работорговцев. Но, как оказалось, сходства с кораблем Уилла «Радуги» на этом не кончились. Подойдя к берегу с корабля, начали скидывать в воду клетки с разумными, обтянутые пленкой воздушных чар, которые тут же исчезали в открывавшемся зеве проема.

— А вот, кажется, и место, куда наш мертвый знакомец вез свой товар…

Глава 8

* * *

Наблюдение за работорговцами уничтожило любой намек на радость от успешного рейда. Пролежать почти час на дне, практически теряя сознание от нехватки кислорода (общеизвестный факт — преобразованный из маны газ имеет куда меньшую ценность для организма) — еще более неприятное дополнение. Всплыв на поверхность, мы не обмолвились ни словечком. Касур сидела, до белизны пальцев сжимая древко молота, а я мог только гнать прочь дурные мысли, заполонившие голову. Опасно, очень опасно. Как говорится, «это не пессимизм, а хорошо развитая интуиция», и моя интуиция буквально вопила о том, что мы только что стали свидетелями чего-то куда более крупного и опасного, чем просто оборот живого товара.

Нет, рабство все еще отвратительная концепция, но чудовищно древняя и прочная, что было доказано еще в моем родном мире, чего уж говорить про Домгандейт, застрявший в вечном магическом средневековье? Однако стоит признать — и нормой владение другими разумными конкретно в Ауразионе не было. Что и являлось краеугольным камнем моего беспокойства… Безусловно, я не питал лишних иллюзий. В реальности, в которой в руках отдельных личностей собирались огромные суммы, помноженные на порой колоссальную продолжительность жизней, а концепция личной силы индивида была далеко не пустым звуком, почти наверняка наступал момент… когда пресытившийся всеми мирскими благами разумный начинал искать увеселение среди всякой чернухи. Все же скука — главный бич бессмертного. Так что без сомнений кто-то из толстосумов, могущественных магов или воинов держал при себе бесправные постельные игрушки, не говоря уже про всяких безумцев. Но тут, если просто вдуматься просто! Два корабля, в трюме первого встретили свой конец несколько десятков человек, со второго за этот час спустили почти шестьдесят рабов! Столь большие поставки явно превосходили потребности теневого рынка, существовавшего в городе… В общем, то, что раньше было, по большому счету, ничем не подкрепленными опасениями, стремительно обрастало плотью.

Когда нос Конька уткнулся в песчаную береговую линию, я выдохнул с облегчением. Наконец-то можно будет со всем этим покончить и пойти домой, а учитывая с какой скоростью Касур спрыгнула на берег, не только я так думал. Сигнальный амулет, который должен сообщить Альмаиру и нашим заказчикам о выполнении заказа, осыпался горстью праха, тут же затерявшейся среди мириада песчинок. Соленый морской воздух щекотал ноздри. Босые ступни, скрытые водой, царапали ракушки и щипали мелкие непуганые рыбешки. Ночь постепенно уступала свои права новому дню.

Примерно через полчаса полурослица встрепенулась и посмотрела вглубь зарослей, отделяющих эту редко используемую бухту от дороги. Спустя где-то минуту мой слух также уловил стук колес и тихое ржание лошадей. Не прошло и четверти часа, как сквозь зеленую изгородь начали один за другим просачиваться бородатые крепыши под предводительством уже знакомого мне гвардейца Тулли. Следом за ними на песок мягко ступили Альмаир и его молчаливый телохранитель.

Обменявшись приветствиями, мы приступили к процессу передачи груза. Первое время все стороны еще пытались соблюдать приличия, но стоило гномам увидеть ледяной гроб с их мертвым таном, вытаскиваемый Касур из воды, как на них снизошел едва ли не религиозный экстаз. После же открытия шкатулки с Книгой обид я понял, что эти кадры сейчас полностью потеряны для общества. Воспользовавшись моментом, когда все тот же Тулли, первым сбросивший наваждение, начал спешно активировать артефакт за артефактом, я подозвал Альмаира в сторону для неизбежного разговора.

— Ха-а, мой юный друг! Мне кажется, еще немного и они соберут сюда весь свой клан, только чтобы донести свои реликвии до сокровищницы.

— Ну, их можно понять. Они действительно долго этого ждали…

— Ладно, поперемывать кости коротышкам, прекрасная Касур, не в обиду вам, — отсалютовал он моей напарнице, — мы сможем и позже, но ты явно хотел поговорить о чем-то другом.

— Ну, тут в двух словах и не скажешь, и возможно моя откровенность будет мне дорого стоить, но ситуация явно вне моего уровня.

— Ты начинаешь меня пугать, Гидеон. Это как-то связано с тем твоим вопросом про странности в городе?

— Напрямую. Хорошо, начну, пожалуй, издалека. Говорит ли тебе что-нибудь имя Уилл «Радуга»…

Изложение наших злоключений с пиратами-работорговцами, начиная с судьбоносной встречи на Кладбище кораблей, заканчивая недавней слежкой за передачей невольников, заняло около двадцати минут, за которые количество гномов на один пляж утроилось. С каждой новой деталью истории выражение лица торговца переживало трансформацию от его вечной беззаботной улыбки до хмурого и серьезного лица с поджатыми губами.

— И ты опасаешься…

— Я опасаюсь, что эти разумные могут быть жертвами для какого-то ритуала. Точнее нет, я почти уверен в этом, вопрос только в том, стоят ли за этим власти города, или кто-то проворачивает дела с запрещенной магией под самым носом у толпы чародеев и воинов.

Какое-то время хальфиец молчал.

— Так, поступим следующим образом. Дела с гномами я доведу, а вы пока залягте на дно. Не особо мелькайте в городе, а я попробую узнать что-то о происходящем. Но давай договоримся, если вдруг я пропаду, или к тебе придет Гарун, — кивок в сторону бессменного телохранителя, — или поймешь, что в городе все же запахло жареным… Ты возьмешь мать, сестру и свою Касур в охапку и будешь бежать так быстро, как только сможешь.

— Искренне надеюсь, что до этого не дойдет, но, если что, то так и поступлю.

— Хорошо. Зная это, мне будет спокойнее.

— Но и ты, мой дорогой друг, будь осторожен…

— Обещаю. Да и поверь, я не могу просто так умереть, мне еще покорять сердце твоей матери, ха-ха.

* * *

За окном царила ночная тьма, местами разорванная светом городских фонарей, вокруг