Нужно прекратить это сейчас же!

– Остановись, Макс, – попросила я, заглядывая в помутненные похотью глаза, теплое голубое пламя которых грозилось сжечь меня дотла.

Я снова попыталась оттолкнуть Пауэлла от себя, но он не отошел, лишь крепче прижал меня к себе, руками очерчивая изгибы моего тела. Через секунду его пальцы ловко нырнули под длинную футболку и погладили внутреннюю поверхность моего бедра.

– Нет, – прошептала я. Все выходило из-под контроля. И если мое сознание противилось, то тело совсем не хотело лишаться обжигающих прикосновений этого мужчины.

Он провел носом по моей шее, шумно вдыхая мой запах. Зверь и не думал останавливаться, его рука поднималась выше, склоняла меня к тому, чтобы послушно развести бедра и дать ему коснуться самого сокровенного.

– Ты хочешь этого, я знаю. Видел, как смотрела на меня в раздевалке, – прошептал он. – Позволь мне потрогать тебя, чтобы убедиться лично.

Я упрямо завертела головой:

– Пожалуйста, Макс, я же надоедливая репортерша, ты терпеть меня не можешь.

Я смотрела на него повержено, почти с мольбой, в надежде, что он все остановит, снова одарит меня презрительным взглядом, потому что сама я была не в состоянии остановиться. Я готова была упасть в его объятия, я сама шла в руки дьявола.

Но его глаза окутало вуалью похоти и страсти, настойчивости и уверенности. Услышав мои мольбы, Макс усмехнулся.

Впервые за время своего пребывания в городе я увидела, как эти губы складываются в подобие кривой улыбки. Зверь никогда не улыбался, и сейчас эта маленькая усмешка вернула меня в прошлое. Бар «У Микки», одинокий серый волк, горячий откровенный поцелуй. Он уже тогда все знал. Парень с красивым лицом и идеальными мужественными «золотыми» чертами лица видел, что я не смогу устоять.

– Ты ничего не понимаешь, Утконос.

– Так объясни мне.

– Слишком много вопросов, – отрезал он и стянул с меня футболку. Прохлада коснулась моей кожи, посылая мелкую дрожь по телу. Голубые глаза стали жадно оглядывать меня, дольше положенного задерживаясь в районе полных, налитых грудей и торчащих вверх розовых сосков, выдававших мое желание.

С его губ сорвался тихий и едва различимый вздох. Ему нравилось то, что он видел, но в его глазах на секунду появилось сомнение. В чем же такой человек, как Зверь, засомневался сейчас?

– А где твои трусики? – изумленно спросил он.

Танцуют в стиральной машине, как и вся моя одежда.

– Слишком много вопросов, – покачала головой я и, ощущая острую потребность, потянулась к его губам, чтобы поцеловать, но он не дал мне этого сделать. Немного отодвинулся назад, развернул меня и толкнул грудью на кухонный стол, за которым всего каких-то пятнадцать минут назад мы ужинали.

Я громко ахнула и схватилась руками за края стола, чувствуя, как весь жар моего тела опускается к низу живота и начинает нетерпеливо пульсировать. Господи, я так сильно хотела, чтобы он вошел в меня, я понимала, что у меня есть парень, с которым мы не решили все вопросы до конца, но все равно желала Макса.

– У тебя есть презерватив? – хриплым голосом спросил он.

– В прихожей моя сумочка, там…

Макс ушел, даже не дослушав меня.

У меня была последняя возможность все остановить, иначе единственная оставшаяся крупица здравого смысла просто исчезнет, поглощаемая огромной тестостероновой энергией, которую излучал Пауэлл. Но я не успела отстраниться, не успела сбежать. Он вернулся, небрежно бросил мою сумочку на стол перед моим лицом, заставляя меня зажмуриться от громкого лязганья цепочки. Замок сумки не был застегнут, а значит, Зверь уже взял оттуда все, что нужно.

Я сглотнула, даже не пытаясь отчитывать его. Я была не в состоянии делать это.

Твердый член Макса, грозивший прорвать ткань домашних штанов, прижался к моей заднице, посылая яркий импульс по всему телу, и я отпустила последние сомнения.

Когда его рука снова огладила внутреннюю поверхность моего бедра, я вздрогнула и тяжело задышала, горячей щекой и пылающей обнаженной грудью прижалась к холодному столу и крепко зажмурила глаза. Находиться в такой уязвимой позе перед человеком, которого я совсем не знала, не ведать, что он может предпринять дальше, – опасно, но вместе с тем это возбуждало еще сильнее.

– Ты красивая, Перри. Нежная… – его рука коснулась моего горячего естества, неспешно поглаживая, разводя складочки в стороны, – и такая влажная.

Меня охватил стыд, щеки заалели, когда я поняла, что Макс рассматривает меня сзади. Пальцами медленно ласкает и надавливает на вход, так и не проникая внутрь, и следит за тем, как подрагивают мои ноги от сильного напряжения.

Я подалась назад в надежде, что его пальцы скользнут внутрь меня, но он схватил меня за бедра и припечатал мое тело к столу.

– И нетерпеливая, – добавил он, заканчивая фразу сильным шлепком руки по моей заднице.

О. Боже. Мой.

Короткая боль пронзила мои ягодицы. Я сжимала ноющие мышцы между бедер и оттопыривала попку, несмотря на постыдный шлепок, вожделение становилось невыносимым.

Неужели это всегда было во мне? Желание такое сильное, что я едва не плакала, умоляя его сделать что-нибудь, только бы прекратить сильную пульсацию внизу. Я никогда не чувствовала подобного, даже и не подозревала, что такое возможно. Все эти женские романы не врали.

Сзади послышался шорох. Макс снял футболку.

– Этого ты хочешь, Утконосик? – спросил он, склоняясь к моему уху, касаясь своей горячей грудью моей спины и входя в меня двумя пальцами, срывая первый стон с моих губ.

Утконосик. Он назвал меня Утконосиком.

Мое сердце застучало где-то под подбородком.

– Об этом ты думала в тот день, когда заметила меня у автомата с шоколадками, м? – шепотом спросил он, опаляя дыханием мою шею.

Боже. Да. Да-а!

– Или, может, когда увидела меня голым в раздевалке? Представляла ли, как будешь лежать прижатой к столу и соблазнительно стонать, пока я буду трахать тебя пальцами? – продолжал искушать он, умело играя с моим телом, словно знал его не один год.

Я зажмурилась и закивала невпопад, его пальцы так умело двигались во мне, задевая чувствительную точку внутри и заставляя меня как ненормальную двигать бедрами навстречу.

– Я не слышу ответа.

– Да, Макс, – тихо пропищала я.

Он прикусил кожу за моим ушком, и я готова была поклясться, что в этот момент он улыбнулся.

– Можешь не сдерживаться, все равно тебя здесь никто не услышит.

Я должна была испугаться после его слов, но не могла, пока он доводил меня до безумия этими медленными и скользящими движениями.

Его пальцы вдруг покинули меня. Послышался глухой вздох разочарования. Это был мой вздох. Я готова была умолять его трахнуть меня, голова кружилась, а в ушах грохотал пульс.

– Макс? – тихо спросила я, поглядывая на него через плечо.

Он избавился от остатков одежды, развернул презерватив и не стал больше меня мучать. Я почувствовала его, крупного и готового, приставленного к моему входу и тихо