так одинока и несчастна, что даже эти операции не смогут оживить потухших глаз.

Сжимая пальцами свои плечи, я раскачивалась, глядя куда-то в сторону, затерявшись глубоко в мыслях. Настолько глубоко, что не заметила чужих шагов.

Этого мне еще не хватало.

Глава 13

Перри

Глаза дольше положенного задержались на адамовом яблоке, затем плавно перешли на подбородок, губы, нос и наконец глаза. Сейчас они казались совсем светлыми, серыми, лишь чуть-чуть голубоватыми. Но что-то в них изменилось. Странное ощущение, словно многовековой ледник стал таять.

– Чего встал? Иди куда шел! – угрожающе сузив глаза, фыркнула я.

Пауэлл не ответил. Хоккейный исполин не двигался, нахмурил темные брови и просто смотрел на меня. Один его вид приводил меня в бешенство. Почему он всегда выглядит так, словно сошел с обложки журнала? Зверю достаточно было душ принять, и он становился королем этого гребаного мира. А я сейчас была заплаканной, с размазанной по щекам косметикой, с красными опухшими глазами. Сидела на бордюре и наверняка выглядела как сбежавшая из приюта для бездомных бродяжка.

– Хватит так смотреть на меня! – прикрикнула я на него.

Он выгнул бровь и невозмутимым тоном спросил:

– У тебя канарейка сдохла, машину помяла или с предками не ладишь?

Я взглянула на него, приоткрыв рот от удивления.

Эти слова. То же самое я сказала ему в нашу первую встречу.

– Ты помнишь?

– Как вчера. И то, как пришлось вытирать лицо от твоей слюны.

Мои губы презрительно изогнулись.

– Ты заслужил.

Зверь покорно кивнул.

– Не спорю, я тогда был сам не свой.

– Сам не свой? – зашипела я. – Сам не свой – это когда случайно наступил человеку на ногу, но извиняться не стал. Ты принял меня за шлюху, выставил все так, будто я шалава, обслуживающая мужскую половину бара.

Мне хотелось отыграться на Звере за все. Даже за то, к чему он не был причастен. Мне нужно было сбросить этот камень с души, в противном случае я рисковала быть раздавленной.

– Почему ты сидишь на земле?

Я истерично расхохоталась.

– Я сижу на бордюре, есть разница!

– Не стоит сидеть на холодном камне, – назидательным тоном продолжил он.

– Предложи место потеплее, и я пересяду, – ухмыльнулась я, и только через несколько секунд до меня дошло, как пошло это прозвучало. Мои щеки, должно быть, моментально залило краской смущения. – Я не это имела в виду.

Его глаза на секунду вспыхнули, как если бы он всерьез задумался над тем, чтобы предложить мне такое место, но Зверь контролировал свои эмоции просто превосходно, и уже через мгновение каменное лицо вернулось.

– Это Даррелл оставил тебя тут? – догадался он.

– Прости, но на концерт ты опоздал, можешь идти домой, – уныло отозвалась я, чувствуя, как подступает вторая волна слез. Я зажмурила глаза. В горле образовался ком, который мне никак не удавалось проглотить.

Боже, еще не хватало расплакаться перед ним.

Он сразу все понял, слишком быстро для человека, который не выдает больше пятидесяти слов в час.

– Тебе есть куда пойти? – спросил Макс.

Я покачала головой, находясь в полном отчаянии. К Донне я не приползу даже с простреленными ногами. Кирби и Лола живут не в этом городе, мой парень сказал не появляться в квартире.

Возможно, уже бывший парень, ведь он ясно дал мне понять, что не желает меня больше видеть.

– Сниму отель, – ответила я. А затем вспомнила, как тремя часами ранее внесла большую сумму на счет приюта для животных. Я ведь не думала, что Майк выставит меня на улицу. – Хостел, наверное.

О нет, взгляд помутнел, предательские соленые капли сорвались вниз.

Мои пальцы заледенели, как и мои ягодицы, соприкасающиеся с бетонными бордюрами. Трясущейся рукой я потянулась к глазам, чтобы убрать неконтролируемые слезы, но не успела сделать этого. Макс аккуратно провел пальцами по моему лицу, стирая всю влагу со щек. Его руки были такими теплыми, пальцы на удивление совсем не грубые и не шершавые.

Я замерла, взглянула на него в смятении. Мои ресницы слиплись, но он, казалось, не замечал всего этого. Макс был напротив меня, сидел на корточках и разглядывал мое лицо без тени отвращения в глазах.

– Он не стоит этого, не стоит твоих слез, не стоит того, чтобы ты сидела здесь, тряслась от холода и не знала, что делать дальше, – спокойным голосом сказал он.

От бархатного тембра его голоса я едва не замурлыкала. Макс никогда не разговаривал так со мной. Нежно, заботливо, согревая каждым словом.

Я понимала, что его прикосновения, его утешающие речи – это обычные джентельменские жесты. Он считал меня выскочкой. Я не нравилась ему. Но все равно льнула к его теплой ладони, тонула в этих непривычных ощущениях, которых не испытывала даже с Майком.

Слишком много всего навалилось на меня в последнее время. Майк отдалялся, его постоянные претензии и ревность обижали меня. О карьерном росте можно было забыть, а девушка, которую я когда-то считала подругой, кажется, радовалась каждому моему провалу. И теперь я сидела на холодном бетоне и была в таком отчаянии, что терлась щекой о ладонь мужчины, которого совсем не знала, и наслаждалась тем малюсеньким кусочком тепла, который Пауэлл давал мне.

Он был так близко, я чувствовала его дыхание на себе, чувствовала запах Макса, свойственный ему одному и пробуждающий мурашки на моей коже, а в голове сладкий туман. Я задержала взгляд на соблазнительных губах Макса, впервые признавшись себе, что неистово желаю попробовать их на вкус. Это должно принести мне утешение. Пауэлл может дать мне тепло и нежность, в которых я сейчас так нуждаюсь. И когда я собиралась прильнуть к нему в поцелуе, он отстранился и медленно поднялся на ноги.

Я быстро заморгала, запрокинула голову и затравленно взглянула на него. Сердце грохотало в груди так сильно, что закладывало уши, к горлу подступил колючий комок.

Какой позор. Я настолько отчаялась, что готова была прыгнуть на него, только бы меня по голове погладили и парочку ласковых слов сказали. Надеюсь, он не понял, что я почувствовала рядом с ним, надеюсь, не знал, что я хотела его поцеловать.

Какая же я жалкая.

Зверь небрежно схватил меня за плечи и поднял на ноги как куклу.

– Поехали, – коротко бросил он.

– Нет, – хрипло сказала я, боясь смотреть ему в глаза.

– Я не могу оставить тебя здесь, – безэмоционально ответил он.

– Не знаю, откуда в тебе взыграло это джентльменство, но тебе не нужно возиться со мной, я не маленький ребенок и не бездомная собачонка, неспособная постоять за себя.

Храбрясь, я все же подняла голову и столкнулась с его холодными глазами. Я не могла понять, о чем он думает, глядя на меня, и эта неизвестность заставляла меня сутулиться и втягивать шею в плечи.

– Я в порядке, закажу такси до какого-нибудь хостела, – отмахнулась я, только бы он ушел.

Экран моего телефона зашелся в трещинах и