Сегодня озеро передо мной обрело истинный баланс — стало продолжением моего тела, разума и магического начала. Я чувствовал, как вода не просто подчиняется, а считает меня достойным того, чтобы подчиниться. Она плескалась по одному лишь моему зову: могла образоваться в приятный фонтан, струи которого танцевали передо мной. Могла заледенеть и стать смертельно опасным оружием, а порой вовсе завивалась вихрем и буквально парила на одном уровне с деревьями.

Я ощущал себя превосходно. Но задача моя состояла в том, чтобы как можно дольше подчинять воду, поэтому красочных танцев с водой я решил избежать.

А когда силы мои иссякли, и вода приняла прежнее состояние, я ощутил ауру. Сильную и незнакомую ауру мужчины средних лет. Он не подходил ко мне близко, встал в десяти метрах и крикнул:

— Господин Шагайн?

Я обернулся.

— Слушаю.

— Вы приглашены на ужин с Юрием Михайловичем Громовым. Машина ожидает вас.

— Он решил ночью со мной поговорить? — недовольно пробурчал я, поднимаясь. — Нам, школьникам, не разрешено разгуливать допоздна.

— Увы, господин Громов свободен только в это время. Прошу пройти за мной.

Глава 13

— Ничего не будешь заказывать? — удивился Юрий Громов, позволяя официантке наполнить бокал вином. — Думал, после победы на турнире тебе заплатили достаточно, чтобы позволить себе здесь славно отужинать.

— Не голоден, — лаконично отозвался я.

Я прибыл в указанный Юрием Громовым ресторан чуть позже, чем парень, поэтому присаживался в момент, когда перед ним лежали тарелки с дорогими на вид блюдами. Впрочем, всё вокруг казалось… слишком роскошным. Настолько, что я даже не стал открывать меню.

Сам Юрий Громов оказался обычным парнишкой со сверхвысоким самомнением. Старался казаться уверенным, но нервничал, словно дитя. Впрочем, и выглядит он явно моложе восемнадцати. Говорил складно, вёл себя как подобает представителю Княжеского рода, но прямой угрозы не представлял.

Если бы не три дюжины рослых охранников в ресторане, которые следят за каждым моим словом, я бы без труда развернул разговор в нужное мне русло с первых же слов. А пока был вынужден играть по его правилам.

— Не голоден, говоришь. Ну, как скажешь, — парень откинулся на спинку кресла с бокалом в руке. — Хорошо дерёшься, кстати. Где навыков понахватался?

— Это важно? — я поднял бровь.

— Нет, хотел снять напряжение. Но да ладно, — парой глотков парнишка опустошил бокал. — Итак, ты, наверное, уже знаешь. Но скажу. Твоё новое начальство в лице Драгунова Арнольда Ильича слёзно просило меня уделить тебе горстку своего времени. И… вынужден признать, решение встретиться с тобой, бедолага, далось мне с великим трудом. Но, как видишь, я здесь, сижу перед тобой.

— Я просил встречи не с вами, господин. Я просил встречи с Князем Михаилом Громовым.

— По поводу встречи с Михаилом Громовым скажу так. Тебе очень повезло, что мой отец не знает о твоём существовании, — криво улыбнулся Юрий Громов. — А насчёт твоих просьб. Всем на них плевать. Я сижу перед тобой, поэтому говорить придётся со мной.

— И почему же Михаилу Громову не стоит обо мне знать? — выразил я изумление на лице. — Неужто я, безродный парнишка из преступного района, мог чем-то насолить столь уважаемой фигуре?

— Такое ощущение, что ты надо мной смеёшься, — казалось, парень не верил в мою «любезность». — Скажи прямо. Ты помнишь, кто ты такой, или не помнишь? Хватит тут умника из себя строить. И хватит «выкать», откуда у тебя эта манера общения? От бомжей понабрался?

— Не нужно быть семи прядей от ума, чтобы понять, что я тесно связан с родом Громовых. И возможно сижу перед родным братом, который на данный момент не узнаёт человека, с которым явно был знаком больше половины своей жизни. Тебе стоит поработать над вспыльчивостью, — отозвался я серьёзно. — Одна фраза, и ты у меня как на ладони.

— Не учи меня жизни, — отмахнулся он. — Что с тобой стало вообще?

— Тебя это не касается. А теперь будь добр, объясни, почему твой отец на меня зол?

— Зол? — усмехнулся парень, покачав головой. — Он на куски тебя готов порвать за все твои выходки, идиот.

Я еле заметно усмехнулся.

— Полагаю, на то есть причина?

— Есть, уж поверь, — Юрий Громов поджал губы, глядя на меня исподлобья. Он знал, что выдал себя, поэтому хотел выплеснуть эмоции, наорать на меня, но никак не мог утерять сдержанность.

— И это, полагаю, в прошлом, — наконец я позволил себе расслабиться.

— Это хоть и в прошлом, но до сих пор на тебя смотреть не может ни отец, ни мать, ни даже я.

Ну да, разумеется. Они у нас общие.

— Как жаль, — театрально вздохнул я. — Но… увы, я вынужден сидеть здесь, перед человеком, который не желает даже на меня смотреть.

— Ты сам виноват! — не выдержал Юрий и хлопнул рукой по столу. — Сам во всём виноват! Так позорить род своей жалостью! Просить в жёны наследницу Княжеского рода Августиновых в то время, когда сам валяешься в лазарете от очередной передозировки! Ты, грязное пятно рода Громовых, должен целовать ноги мои за то, что не прикончил тебя при первой же возможности!

Я покачал головой. Дождался, пока он отдышится.

— Судя по твоим словам, мосты сожжены.

— Сожжены, братец. И больше между тобой и родом Громовых нет ничего общего.

— Ладно-ладно, не горячись, — успокаивал я. — Я себя не оправдываю. Но это не отменяет того, что я всё ещё жив и, слава первым людям Триады, здоров. У меня нет аппетитов возвращать то, что у меня по праву отняли, но есть к роду Громовых небольшая просьба.

— Какая?

— Мне нужен статус.

— Статус? — бросил Громов с презрением. — Зачем тебе статус? Что тебе он, жизнь изменит? Я знаю, кто ты. Знаю, чем думаешь. И уверен, что исправить горбатого может только могила.

Я выждал паузу, чтобы дать парнишке отдышаться и вернуть сдержанность на лице. После чего добавил:

— Ты согласился поговорить со мной только для того, чтобы высказать своё мнение? — приподнял я бровь. — Если так, то разговор наш не приведёт ни к чему хорошему. Разве что к конфликту, в котором я окажусь в позиции слабой стороны. А мне этого не нужно, поэтому я прошу держать себя в руках. В противном случае буду вынужден обращаться к Михаилу Громову лично. С верой в его добродушие, разумеется.

Я улыбнулся. На лбу парня вздулись вены.

— Только посмей явиться к моему отцу, грязный ты ублюдок, и голову тебе не снести! — процедил он без раздумий. — Ты не представляешь, что он испытал, когда узнал о твоей погибели!

Да этот парень целый кладезь полезной информации. Они ещё и мёртвым меня считали? Это интересно, ведь Аркадий Альбертыч спас меня раньше, чем я успел «окочуриться», а это уже говорит о том, что бездомные о моей смерти никому из Громовых не сообщали.

— Спокойнее, братец, не нужно осквернять меня почём зря, — тут же усмехнулся я. — Я готов выслушать условия, готов дать что-то взамен. Понимаю, ни деньгами, ни вниманием окружающих ты не обделён, но я всё же твой брат.

— Бывший.

— Тем не менее, — добавил я. — Просьба о статусе настолько незначительна, что даже в моей ситуации может быть выслушана и исполнена. Проси взамен, что хочешь, и даю слово, я более не потревожу тебя.

— С чего мне верить твоим грязным лживым словам?

— Я держу своё слово.

— Вот как, — вскинул он бровями. — Держишь слово, значит. В таком случае расскажи, откуда у тебя силы?

— Бегаю по утрам. Качаюсь.

— Качается он, — усмехнулся Юрий. — Ладно, мне плевать. Что бы ты там с собой не делал, драться за эти два года тебя научили. Скажу сразу, что сам я тебе статус присвоить не смогу, но сможет отец.

— Интересно, — я снова кивнул.

— Но отец не станет давать тебе статус просто так. Ты больше ему не сын. Ты — безродный. Единственная возможность — показать себя другим людям высших чинов. Вот если уже они скажут, что его сын что-то да заслуживает, то будет толк.

— Назови место и время, и я покажу себя таким образом, что этот статус сам прибежит ко мне.

— Не пали горячку, дай договорить, — парень не выдерживал; он хотел кричать от злости. — Выступишь на Московском турнире на уровне ранга «мастер», победишь — и в качестве вознаграждения попросишь присвоить статус. Я найду способ вписать тебя в участники.

— В чём твоя выгода? — я поднял бровь.