потом отправит в галактику просто так, — поддержал Горец. — Хотели бы нас выпотрошить, уже бы так и сделали. Еще на борту «Стража», когда мы были под лекарствами и обессилены после заморозки. Какой смысл давать нам силу, а потом, когда мы можем стать угрозой, что-то пытаться провернуть?

— Уверен, что в новые тела не будет имплантировано что-то похуже Чрезвычайных Приказов? — спросил Фордо.

А вот этот вопрос заставил обоих коммандос задуматься. Подобные мысли приходили в голову каждому, но озвучивать их было не принято.

— У вас есть план, как это выяснить? — поинтересовался Горец.

— Есть, — сказал Фордо. — Но скажу я вам его лишь тогда, когда пойму, с нами вы или нет.

— С вами, — сказал Горец.

— Но лишь в случае, если это не навредит Доминиону, — поправил Штепсель, пристально посмотрев на Альфу-77. — Слушай и запоминай меня, ЭРК. Дважды повторять не буду. Попробуешь мутить воду — я тебя остановлю. Сдохну, но сделаю то, что нужно. И не потому, что мне так в душу запал Траун или его Доминион. Я солдат, которого едва не списали в графу «мишень». И я благодарен за шанс, который нам дали. Нас вылечили от старости. Вернули в строй и смысл жизни. Нам предложили новые, молодые тела, только что с конвейера. И если ты не заметил, то согласились на это только те коммандос и клоны, кто уже порядком «подустал»: постаревшие, инвалиды и так далее. У большинства из коммандос тела в нормальном состоянии, а прививка от старости не позволит нам загнуться раньше времени…

— Забываешь про терапию и лекарства, которые нам дают, — напомнил Фордо. — Что в них — не ясно.

— Если вы не отправили таблетки и ампулы на анализ в частные лаборатории во время увольнительных, то у меня появляются сомнения относительно того, так ли вы «продвинуты», как обещали каминоанцы, — жестко произнес Штепсель. — Я вот это сделал. И ничего криминального там не было обнаружено. Обычные витамины, легкие стимуляторы, активные добавки для восстановления баланса веществ в организмах. Уверен, что у тех, кто получил новые тела, «химия» покруче будет, но, судя по названиям, это препараты для противодействия отторжения тканей при пересадке органов. Иными словами — процедуры, чтобы у «пересаженных», мозги не отошли от черепушки раньше времени.

— Просто ты не видел ту маньячку, которая занимается этим делом, — фыркнул Фордо. — Она при нас печень человека сожрала.

— Только не говори, что пресловутые «Альфы» обделались, когда увидели врача-каннибала, — тихо рассмеялся Горец.

— Как я уже сказал — посмотрим, кто будет смеяться, когда нам всем принудительно будут пилить черепушки и имплантировать какую-нибудь дрянь, что сделает из нас послушных дроидов.

— Как я уже сказал, — Штепсель встал напротив Фордо, тоже поднявшегося из кресла, — прежде чем мутить воду, подумай, стоит ли. Один раз уже ублюдки подставили проект по клонированию, решив, что их непременно обманут и выбросят за ненадобностью. По итогу, нас всех списали в утиль. Кого в лабораторию, кого на пенсию в пять кредитов в месяц. Никто этого не заслуживал. И если ваши «поиски тайн», — Штепсель пальцами обеих рук продемонстрировал кавычки, — приведут к тому, что Доминион посчитает клонов опасными, я лично приду за вами. И возьму с собой полсотни друзей, которых все устраивает. Которые видят к себе человеческое отношение, имеют возможность заработать себе денег и спокойно уйти на пенсию, завести семью и не быть изгоями в обществе, которое их презирает.

— То есть, ты рад тому, что происходит? — спросил Фордо, смотря Штепселю прямо в глаза.

— И не он один, — поддержал командира Горец. — Впервые за полвека жизни нас признали людьми не третьего сорта. Плевать что там задумал Траун насчет нас и в чем причина, почему ему нужны именно такие клоны в Штурмовом Корпусе. Главное, что наши запросы удовлетворены. Нам платят, у нас есть права, у нас есть жилье, у нас есть выбор. Служить на передовой — наше решение, а не обязанность. Кто хотел уйти от стрельбы, могли свалить за горизонт событий или отправиться в учебку, гонять «блестящих». Все захотели остаться на передовой.

— А ты ради признания «не таким как все 'омеги» готов закрыть глаза на очевидные вопросы? — посмотрел на него Фордо.

— Да, — ответил Горец. — И тебе советую, капитан. Не мути воду в чистом пруду. «Подставу» мы бы заметили сразу.

— Да, уверен, что республиканцы и имперцы о том же думали, — хмыкнул Альфа-77. — А потом их поимели во все щели, с оттягом и без смазки. И нас завербовал тот же разумный, кто на своем ЗСР вертит всю галактику, как игрушку. Нигде не сосет?

— Если тебя беспокоит где сосут, то иди в бордель, — отрезал Штепсель. — Могу даже денег одолжить. Но запомни сам, и передай друзьям по выводку — нагадить в колодец, из которого мы все пьем, мы вам не позволим.

— Не задирай нос, коммандос, — посоветовал Альфа-77. — Вы все нам не ровня, так-то…

Горец дернулся вперед, но Штерсель остановил его.

— Вот из-за такого поведения «нулей» в ВАР и считали придурками, — сказал он. — «Альф» же обещали сделать более адекватными. Но, боюсь, это семейная черта проекта ЭРК.

— Я запомню твои слова, Штепсель, — пообещал Альфа-77.

— Если забудешь, обращайся, я напомню, — пообещал командир отряда «Н. О. Р. Е.», кивнув в сторону кормовой части корабля. — А сейчас, если не возражаешь, капитан, давай-ка займемся своей работой.

— Не возражаю, сержант, — прищурился Фордо, первым выходя из кабины шаттла.

— И еще кое-что, — сказал ему вдогонку Штепсель. — Тебя к нам прикрепили по твоей просьбе. И сделал это Мейз, парень из той же «кладки», что и ты. Думаю, не для усиления, а для поиска единомышленников. Так вот, сделай милость. Чтобы у тебя на задании как-нибудь дыра в затылке не образовалась, попроси о переводе.

— Это угроза, сержант? — обернулся Альфа-77.

— Это предупреждение, капитан, — вступился Горец. — Мы не будем работать с тем, кому не доверяем.

— Этого разговора не было, — сообщил Штепсель. — Не потому, что ты такой хороший, или потому что я такой благородный. Мы — братья. Ровно до тех пор, пока кто-то из парней с нашими лицами не начнет