...Коротко свистнул дротик, опытной рукой дана посланный точно в цель. И прежде, чем Дражко успел бы развернуться к своему убийце, наконечник гафлака вонзился в спину князя, пробив ребра и пронзив сердце...

Дражко умер мгновенно, так и не узнав, что Мечеслав сумел выкрасть Цедрага, перебив стражу конунга.

Что Гудфред, до поры придержавший полезного заложника на случай, если убийцам не удастся покушение, обвинил во всем Скьельдунгов! Но Ануло сумел убедить конунга, что ободриты прибыли в составе хирда, собранного из славян в Хедебю – и что они на своё усмотрение выкрали мальчика...

Впрочем, позже Харальду крепко досталось от старшего брата, и ярл впервые усомнился как в возлюбленной – так и своих чувствах к ней. Раду ждал очень "неприятный" разговор... Но когда братья вернулись в Хедебю, до эмпория уже дошла весть о смерти Дражко. И вместо собственных обвинений растерянный "Ворон" пытался успокоить Раду, рвущуюся лично отомстить Гудфреду...

Руяне разорили островное побережье данов – и выручили Мечеслава и Цедрага, потопив драккары, брошенные им в погоню. Очень вовремя! Но этот набег стал единственным ударом славян: без верховного князя вагры отказались от морского нападения на Хедебю, а собранное Дражко войско разошлось по домам...

Цедраг благополучно добрался до Руяна. Но права наследника оспорил Славомир, младший брат Дражко и Годолюба. Прежде, чем весть об освобождении малолетнего племянника (и законного наследника!) добралась до отстроенного Микилинбора, уже достигший совершеннолетия Славомир поспешно объявил себя верховным князем.

И ободриты приняли именно его, а не юного мальчика. Благо, что Славомир успел принять участие в последнем походе ободритов на вильцев и смолинцев...

Ничего этого не знал и не мог знать Дражко в миг своей смерти.

Впрочем, подосланные Гудфредом убийцы, кои должны были проникнуть в княжескую крепость в Микилинборе, вскоре пали от мечей дружинников. Причём гриди Дражко, несмотря на всю свою ярость, взяли одного из пяти лиходеев живым...

А уж тот под пытками все и выведал о коварстве Гудфреда!

Глава 10.

Фризия, северо-восточное побережье империи Карла Великого. Лето 810 года от Рождества Христова.

Фризия... Некогда самостоятельное королевство, протянувшееся вдоль побережья Северного моря от Ютландского полуострова – и до бывших границ Римской империи. А населявшее его германское племя фризов было народом воинственных моряков, нападавших на данов в море – и даже ходивших в набеги на Ютландию!

Но франки подчиняли себе одно за другим все германские племена: тюрингов и алеманнов, вестготов и бургундов, баваров и лангобардов, наконец, саксов... Ну и фризов – тем более, что на Фризское королевство франки наступали со старых римских укреплений.

Ну, а теперь уже настал черед данов ответить фризам за их прошлые набеги!

Хотя, впрочем, дело ведь вовсе не в самих фризах, чье некогда славное воинство сгинуло на войне с франками… И чьи боевые ладьи давно уже не выходят в море. Вовсе нет! Просто, не добившись значимых успехов в войне с ободритами (не считая захвата Велиграда и скудных трофеев в прибрежных землях, да подлого убийства Дражко), Гудфред решил нанести удар уже по франкам, не терпя присутствия врага вблизи своих владений!

И фризское побережье в силу своей близости к Ютландии, в качестве цели морского набега подходит лучше всего… Тем более, здесь же впадают в море множество больших и малых рек, ведущих вглубь франкских земель: Везер, Рейн, Маас, Шельда – и это самые крупные! Тем же Маасом можно приблизиться к Аахену настолько близко, что до столицы франков останется всего пара-тройка пеших переходов по суше… А сам город, как говорят, еще не обзавелся собственными укреплениями.

Вот и стоило бы ударить по нему всеми силами флота, не распыляясь на атаку побережья! Карл наверняка не успел бы собрать сопоставимой рати, чтобы отразить внезапный удар данов в чистом поле… И пусть император наверняка успел бы бежать из столицы – но само бегство непобедимого ранее «Великого» стало бы для него страшнее и горше любого поражения!

Все одно ведь Карл не оставит атаку на землю фризов без ответа… Тогда уж стоило бить наверняка, чтобы вселить страх в сердца врагов!

Так про себя думал Харальд – в то время как Ануло просто плевался от самой идеи прямого столкновения с франками. Разве судьба саксов, собственными набегами вынудивших Карла нанести ответный удар, никому ни о чем не говорит?! Ладно бы еще нападение на ободритов, за которых император не захотел вступиться прямо – он ведь направил Дражко помощь лишь против вильцев да мятежников… Франки в этой войне едва ли не прямо сказали: вы нас не трогаете, мы не трогаем вас!

Нет же, конунг огородился валом, поверил в свои силы… И что теперь, на Даневирке никто не сможет взобраться?! Пусть франки сильны, прежде всего, конницей – что действительно не сможет участвовать в бою из-за земляной стены. Но кто сказал, что разгневанный Карл не сможет собрать войска втрое, а то и вчетверо больше против данов – и не задавит защитников Даневирке числом?!

А чей город лежит сразу за валом? Правильно, эмпорий братьев-Скьльдунгов, Хедебю…

И все же стоит отметить, что Гудфред действует наверняка. Предвидя нарастающую опасность со стороны франков, он нанес первый удар по их союзнику – а собственное поражение Карла Юного в землях славян развеяло миф о непобедимости имперских воинов!

Также понятно, почему конунг повел драккары данов именно к побережью, а не вглубь империи. И дело не только в том, что Карл может успеть собрать достаточно сильное конное войско и окрестное ополчение прежде, чем даны достигнут Аахена – все гораздо проще. Конунг данов – это вовсе не король франков или тем более, «Великий» император! В землях последнего все относительно самостоятельные герцогства упразднены – а назначенные Карлом графы не смеют даже пернуть без повеления своего господина… Значимость любого слова которого равна беспрекословному приказу.

Нет, конунг данов – это верховный, самый сильный вождь из ряда других самостоятельных вождей, больших и малых. Причем любой из них в конечном счете имеет определенные шансы стать конунгом… Свергнув или разбив предшественника, убив его в хольмганге или в бою!

Но что вернее, каждый из ярлов может в любой момент плюнуть на призыв действующего конунга, если его предложение покажется ярлу