– и будут разговаривать на диковинной смеси датских и славянских слов, что успели выучить друг у друга. Рассказывать про своё детство и своих родителей, или какие-то смешные моменты из жизни... Или делиться мечтами о том, где хотели бы когда-нибудь побывать.

Может быть, даже вместе...

Ярл, умело работая веслами, успел вывести лодку на середину гавани – и только тогда заметил, что расчесывающая роскошную копну русых, с рыжим отливом волос Рада чуть подрагивает. Ну конечно же, от воды уже тянет явной прохладой! Спохватившись, Харальд отложил весла – и накинул на плечи девушки собственный плащ, желая согреть славянку.

Девушка безропотно укуталась в шерстяной плащ, благодарно улыбнувшись Харальду – и тот, донельзя довольный собой, подал ей припасенный мешочек со свежими, уже ближе к осени созревшими яблоками, да туесок с мёдом. Рада любит яблоки с мёдом... Славянка ожидаемо заулыбалась, приняв небольшой дар – и разрезав первое яблоки на дольки, да обмакнув одну из них в мед, первую она дала именно ярлу. Точнее, грациозно подавшись вперёд, девушка с озорным блеском в глазах засунула яблоко ему прямо в рот! Позволив даже коснуться губами пахнущим мёдом пальчиков... И даже не сразу отдернула руку!

Клак, приободренный таким расположением, неожиданно для самого себя бахнул:

- Ануло не даёт мне своего разрешения жениться на тебе.

Рада изменилась в лице – но ответила довольно спокойным тоном, без особого яда в голосе:

- А разве ты, Харальд, отправил сватов к моему брату, Дражко, старшему мужчине в моем роду? Разве он дал тебе добро жениться на мне?

Клак угрюмо промолчал – а славянка с усмешкой (впрочем, явно грустной), неожиданно добавила:

- Да и я что-то не помню, чтобы ты просил меня стать твоей женой.

Ярл немного помолчал – ведь сам он был уверен, что его чувства и намерения понятны девушке... Наконец, собравшись с духом, он выпалил главное:

- Даны не примут моей жены-славянки. Пока она не подарит мне сына, не примут...

Рада поперхнулась яблоком, в изумление воззрившись на Харальда:

- Разве не свадьба и брачный пир предшествуют зачатию детей?! Что же выходит, ты хочешь меня... А уже потом, если только я понесу и рожу сына, соизволишь позвать в жены?! Да не бывать тому!

Девчонка в возмущение швырнула в лицо Харальда недоеденное яблоко; Клак увернулся – но не заметил, как небольшой нож, коим славянка нарезала яблоко, исчез в рукаве её платья...

Остаток пути одолели молча; разочарованию Харальда не было предела – не иначе поэтому он не сумел сегодня загарпунить ни одной рыбины. Лишь бестолково бил рогатиной по воде, пока мрачно молчавшая Рада, нахмурившись, неотрывно смотрела в пламя... Вымокнув и окончательно замерзнув, Клак в раздражении отшвырнул острогу и двинулся к огню, надеясь произнести хоть что-то доброе, ободряющее, тем самым растопив холодок отчужденности... Но тут из-за стены деревьев, окружающей бухточку, показались люди. И тотчас послышался намешливо-злой голос:

- Надо же! Мокрая ворона растеряла весь свой грозный вид! Неужели любитель славянских потаскух отважился покинуть Хедебю без хирда – и старшего брата? Неужто она так хороша?!

Харальд вначале не поверил своим ушам – и только когда трое данов вышли на открытый участок, приближаясь к костру, он догадался, что это те самые участники драки, коих Ануло изгнал сегодня из града! Тотчас Клак осознал и свой просчёт: вместо того, чтобы сразу же прыгнуть в лодку вместе с Радой и уходить на веслах, он промедлил, не в силах поверить в столь чудовищную дерзость... Гнев на несколько мгновений возобладал над здравым смыслом – во многом потому, что ярл весь день копил в душе раздражение. А потом бежать стало просто поздно, даны подобрались на бросок топора... Всего трое – очевидно, раненых славянами сородичей оставили в лесу.

И вот что характерно – хоть Ануло и отобрал все имущество у участников драки, им позволили покинуть град с тем, что имели при себе. Таким образом, два топора на троих у северян имеются – правда те держат их за поясами... Но что помешает обозленным изгоям пустить их в ход, отомстив брату своего обидчика?

А заодно вдоволь покуражась над ободриткой – ведь кого ещё, как не славян, им обвинять в своём несчастье?!

- Рада. В лодку. Плыви.

Харальд обратился к девушке на родном для неё языке, заговорив со стороны спокойно – но обмануть нежданных гостей не удалось. Услышав речь Клака на незнакомом наречии, двое данов все же потянулись к секирам, ещё один взялся за рукоять скрамасакса...

- Прикажи своей девке раздеться. Пусть ублажит нас получше – может, пережем ей глотку не сразу! А ты, Ворон, даже не вздумай дёргаться – мы получим от Ануло больший выкуп, если твою шкуру не придётся подпортить, хахах!

- Ахахахах!!!

Оставшиеся поддержали смех заводилы глумливым гоготом; мысленно Харальд посочувствовал ободритам, казненным из-за этих тварей... И молча рванул к остроге со всей возможной скоростью!

- Хватай его, братцы! Ануло даст за живую ворону добрую цену!

Может, действительно, братья? Разве что тощий и рябой заводила чуть уступает сородичам ростом и разворотом плеч – зато явно превосходит их хитростью и желчностью. Причём, послав братьев к Харальду, сам выродок двинулся к ошарашенной происходящим Раде, напоказ поигрывая скрамасаксом... А ободритка, как назло, именно сейчас утратила весь свой боевой задор! Растерялась, так и не сдвинулась с места... Только бестолково копошится в рукаве платья.

И вместо того, чтобы отбиваться рыболовецким копьем (двузубая острога на длинном древке давала какое-никакое преимущество в ближнем бою!), Харальд с яростью метнул ее в заводилу!

- А-а-а-а!!!

Тренированная рука не подвела – мощный бросок накоротке достиг своей цели. Оба зуба-гарпуна вошли в бок рябого, погрузившись в плоть дана по самое основание наконечника... Заводила отчаянно завопил, рухнув наземь – но к Харальду уже подскочил ближний из изгнанников:

- Бра-а-ат!!!

Клак чудом успел поймать вооруженную кисть противника левой рукой, вцепившись в неё железной хваткой... А правой тотчас рванул из ножен собственный скрамасакс, сжав его обратным хватом – и полоснул клинком снизу вверх, перехватив горло врага наточенным лезвием.

- Харальд!!!

Слева раздался предупреждающий крик Рады; Клак обернулся... Слишком поздно. В лоб его с силой врезался обух секиры. Видать, третий дан все же рассчитывал на выкуп!

Последним, что ярл успел увидеть затухающим взором, стал бросок Рады, разъяренной рысью прыгнувшей на уцелевшего ворога со спины. В руках девушка сжимала небольшой нож, коим ранее разрезала яблоко...

Очнулся Харальд от непонятных ощущений – словно