Шрифт:
Закладка:
Если вообще не присоединятся к северянам, желая отомстить франкам за отнятый дом!
Переселить же самих франков из центральных провинций империи? Помимо расходов на саму перевозку тысяч пахарей с семьями, переселенцы перестанут платить подати с наиболее доходных земель империи. Двойной удар по казне... А ведь чтобы содержать пограничную стражу марки и достаточное для обороны число всадников-бенефициариев, нужны именно тысячи пахарей! Десять тысяч взрослых мужиков с семьями – не меньше; к тому же это основа пешего ополчения лимеса... И, наконец, особой радости переселение у франкских общинников также не вызовет. Возможны волнения...
Ну а кого ещё? Не саксов же возвращать в Нордальбингию, в самом-то деле?!
Карл сосредоточенно нахмурился – самая дикая мысль вдруг вызвала неожиданный интерес. Он не стал сразу её отбрасывать, а принялся словно бы перекатывать в голове...
Собственно говоря, в последние годы саксы, выселенные вглубь империи, сменили рабский статус на положение полноправных граждан. Более того, за тридцать лет кровопролитных войн уже выросли дети, переселенные в первой волне... И в целом, они выросли куда более лояльными власти императора, чем нордальбинги.
Теперь же, если преподнести возврат в родные земли как добрую волю щедрого государя... Да почему бы и нет?! На родину вернется уже совсем иное поколение людей, выросших в иных условиях и с иными взглядами на отгремевшую войну. Иной верой, в конце-то концов! Что очень и очень значимо... А с другой стороны – именно саксы вернутся в Нордальбингию с куда большой охоткой, и в случае нападения данов будут защищать её с куда большей твёрдостью и ожесточением, нежели иные переселенцы!
Наконец, из саксов-нордальбингов (недавних переселенцев) также можно собрать достаточно сильную рать... Чтобы направить её на помощь Дражко в усмирении восставших венедов и вильцев. Пообещав им вернуть родину за верную службу... И поселить на самой границе с данами после того, как долг чести перед князем ободритов будет закрыт.
А пока что можно задержать в Нордальбингии Карла Юного с его войском. Ведь подготовиться на случай возможного налёта данов точно не повредит! Да и переселенцев войско прикроет, покуда наладится пограничная служба в лимисе...
Хедебю. Осень 808 года от Рождества Христова.
... Ануло презрительно скривил губы:
- Что, вновь направляешься к своей славянской ведьме, брат?
Харальд, никогда не отличавшийся хладнокровием, на сей раз постарался все же сдержаться, ответив холодно – но без открытого вызова:
- Не называй её так, брат.
На что Ануло лишь едко захохотал:
- Хах! Весь Хедебю судачит о том, как мой брат вьется вокруг славянской пигалицы, ублажая каждый её каприз! Да она просто околдовала тебя Харальд, ты совсем размяк! Вместо того, чтобы задрать девке юбку и раздвинуть ноги гордячки пошире, ты мнешься, словно трэлл перед госпожой...
Кровь ударила в голову Харальда, а горло сдавило такой яростью, что он не смог и слова сквозь него протолкнуть! Недюжинным усилием воли Клак сдержал себя, чтобы не кинуться на брата – и лишь прорычал тому в лицо:
- Ануло, ещё одно слово – и ты узнаешь, действительно ли я размяк!
Старший брат изменился в лице, но благоразумно прервался. Промедлив пару мгновений, он, однако, ответил уже совсем иным тоном – буквально прошипев:
- Девка опасна, брат! Опасна! Ободриты могут сплотиться вокруг сестры своего ярла, если та сумеет обратиться к ним!
- Так дай мне на ней жениться, брат!
Харальд ответил горячо, страстно – на что Ануло вновь презрительно скривился:
- Чтобы наша пленница вдруг стала твоей женой? Когда её удел быть твоей наложницей в лучшем случае?! Даны засмеют тебя, брат – и отвернуться от нас обоих... Я уже все сказал: пусть родит тебе сына, наследника, докажет свою плодовитость. Лишь тогда наши люди сумеют принять славянку-жену...
Харальд промолчал, неприязненно дернув щекой. Это был не первых их с Ануло разговор – да видно, не последний. Более того, сегодня старший брат прицепился к нему лишь потому, что искал выход своему раздражению... Ещё бы! Очередная драка славян и данов кончилась убийством одного из ободритов – и ранениями ещё двух её участников из числа коренных жителей Хедебю. Пришлось судить – судить жёстко и строго: двух славян по решению ярла казнили за то, что те подняли руку на данов и посмели их ранить. А пятерых данов выгнали из города, лишив последних всего имущество – за нарушение указа Ануло не трогать ободритов...
Нет, безусловно, идея выселить купцов и ремесленников захваченного Велиграда в Хедебю пришла в светлую голову. На первый взгляд эмпорий вырос раза так в полтора – а количество производимых товаров уже в два-три раза! Что сулит братьям-ярлам немалую прибыль... Вот только даны вовсе не спешат признавать захваченных с боя славян равными им горожанами. В понимание северян те, кого они взяли в плен в походе, могут быть лишь слугами и рабами, а не равными им, свободными людьми! К чему, собственно, мысленно склоняется и сам Ануло...
Вот только не все так однозначно. Это в Велиграде ободриты в разы уступали войску Гудфреда. В Хедебю их также меньше данов... Но не намного! А гордость и злая обида на северян, лишивших их дома и убивших кого-то из родни, не позволяет славянам стерпеть даже мелкие обиды... Так что столь суровые наказания для зачинщиков драки со стороны ярла на деле никого не напугали. Скорее наоборот, обозлили – причём обе стороны! Ибо все посчитали своих родичей несправедливо наказанными...
А девка – девка опасна. И просто бабской непредсказуемостью, и очень уж агрессивным и независимым нравом. Достаточно вспомнить, что она сражалась с данами на равных с прочими защитниками Велиграда! К тому же ободритка держит подле себя сына славянского ярла (своего племянника), выбила для него кормилицу из сородичей... Позволь ей пообщаться с прочими ободритами – и может случится большая кровь, Ануло это нутром чует! С такой станется воззвать к воинской гордости славян и поквитаться с обидчиками... Чтобы прорваться в гавань во время боя, сесть на захваченные корабли – и рвануть на юг к тем же ваграм!
Правда, свадьба Харальда и славянки действительно может изменить ситуацию... Но чтобы даны приняли сей
