Шрифт:
Закладка:
А если б и знала, то не смогла бы. Грациозной огненной Кар-А-Кале, как и любому другому существу радужного мира, дано путешествовать меж мирами только в ипостаси человека. Потому без второго тела кошка – это всего лишь призрак, бродящий дорогами сна в ожидании, когда его разбудят и призовут к жизни.
Развалившись траве лапами к верху, кошка лениво наблюдала за легкими белоснежными облаками, застывшими в прозрачном небе пушистыми спящими котятами. Левое ухо изредка дергалось, небрежно отгоняя мошку, кончик хвоста едва заметно шевелился, выдавая кошачье довольство жизнью в целом и этим днем в частности. Еще немного и степь услышала бы музыку радости из кошачьего горла.
Но вдруг ушки замерли, кошка слегка напряглась и уже через секунду стояла, пристально вглядываясь в сторону Каракальских гор, пытаясь сквозь полуденное марево разглядеть путника. Вот она глубоко втянула воздух, и хвост нервно метнулся из стороны в сторону. Приближался сородич по крови, но из чужих земель и с холодной магией северного сияния в жилах.
Белоснежный кот вынырнул из дрожащего от солнечного света воздуха, разрезая мощной грудью густые пахучие степные травы, словно корабль водную гладь. Темные пятна на его шкуре ловили солнечных зайчиков, поглощая их без возврата. Глаза цвета полуденного неба выдавали нетерпение и чуточку возбуждение от предстоящей встречи.
Даже на расстояние кошка учуяла запах чужого желания и огненная кровь закипела, выдавая собственное нетерпение. Кошачьи инстинкты призывно и утробно заурчали, почуяв того, кто прошел сквозь радугу и миры За-Гранями, чтобы обрести свою «динхэ».
Кот замер в трех прыжках. Кошка напряглась, разглядывая чужака, запах которого отзывался сладкой болью где-то в самом центре солнечного сплетения. Она не понимала, как белый кот смог пройти сквозь миры и найти ее, связанную-до-рождения, живущую в полтела, без человеческой ипостаси.
Но тут вспыхнула радуга, соединяя двух существ тонкими разноцветными нитями, оплетая их тела и проникая под шкуры и в самые души. Спустя мгновение радужный пояс исчез, создав единую вселенную для обоих. Кошка нетерпеливо дернула хвостом. Ее серо-голубые глаза вспыхнули отблесками огня, что разгорался в ее крови. Сейчас будет драка, радостно рыкнули инстинкты, и она выпустила когти, глубоко раня полотно степи, раздирая его неторопливым перетоптыванием лапок.
Ир-А-Бис улыбнулся, показывал крупные клыки, приветливо махнул хвостом с черной кисточкой на самом кончике, и молниеносно прыгнул вперед, не дав кошке опомниться.
На секунду кошка растерялась, не ожидая такой непредсказуемости и прыти от самца. Но в следующую секунду ее юркое крепкое тело взлетело над степью, чтобы рухнуть всей своей неженской массой на спину наглого чужака, а клыки впились в загривок. Уже в прыжке кошачье тело видоизменилось, став мощнее, крупнее и хищней. Пламя окутало кошку защитным слоем, кот рыкнул и недовольно поморщился, когда огненная демоница вцепилась в его шкуру. Запахло паленой шерстью, и самец упал на землю, стремясь снова перехватить инициативу и скинуть самку со спины. В какой-то момент ему это почти удалось.
Но упертая кошка так и не разжала пасть, даже придавленная всей массой крупного мужского тела северного кота. Лишь огонь вокруг нее вспыхнул ярче и стал кусаться сильнее, вызывая уже болезненные ощущения. Понимание пришло сразу: в поддавки темно-золотистая, почти медовая самка, играть не станет. Так завещано предками.
Круг рода даже изначальные пары проходили всегда. А кошка жила в мире, где кровь предков диктовала свои незыблемые законы и сдаваться легко своему самцу, как принято нынче в радужном мире, не собиралась А то, что уже однажды дралась с ним там, в реальном мире, она не вспомнит. Нет в ней памяти человеческой женщины со странным чуждым именем Наташа.
И тогда кот ударил. На долю секунды зажмурив глаза от собственной боли. Память предков услужливо подсказала: связанные-до-рождения чувствовали абсолютно все, что происходит с «динхэ» их радуг, снов и сердца. В отличие от пар, соединенных искорками-обломками от радужного пояса богини Ириды, которые лишь инстинктивно шли на зов помощи свои половинок.
Кошка пока не чувствовала боли-связи, поскольку не знала своего человеческого «я» и дралась с тем, кто пришелся ей по сердцу, всерьез. Она слишком долго жила на изнанке радужного мира, в Из-Гранье Вечной степи, где всегда радостно и светло. А потому, доверившись инстинктам и признав в чужаке свою изначальную пару, самка дралась искренне и самозабвенно. Поскольку только в яростной битве ее белоснежный Ир-А-Бис сумеет оценить грацию, мощь и силу духа своей «динхэ».
Кот решился. Вспыхнуло северное сияние, ослепляя кошку ярким обжигающим светом и спутывая ее ледяными щупальцами. Рыкнула самка, яростней заполыхала шкура огнем. Ледяные лапы шипели, прикасаясь к жгучим лепесткам пламени, но упрямо и неумолимо опутывали дикую огненную. Кот шипел от боли и рычал, не желая сдаваться.
Магия льда и снега таяла на глазах, сгорая в объятьях пламени. Северное сияние теряло свои ослепительные краски, пеленая строптивицу. Кошка возмущенно фыркала и трясла головой, стряхивая капель, рожденную противостояние льда и пламени. Огонь возмущенно рычал, откусывая льдистые куски от магических кошачьих лап. Медленно, но верно, Ир-А-Бис укладывал свою «динхэ» на спину, чтобы заявить свои права на нее перед всеми богами и мирами. И кошка сдалась.
Миг и пламя исчезло, словно его и не было. И вот уже небольшая медового цвета самка лежит на спине и призывно улыбается белоснежному коту, «динхэ» своих радуг, снов и сердца. Слегка обалдевший кот рыкает, и ледяные лапы вместе с выцветшими нитями северного сияния легким облачком пара исчезают в полуденном жаре. Он слегка прикусывает кошку за подставленную шею, и, ласково рыкнув, принимает победу, нежно лизнув подругу в место укуса.
Счастливая кошка медовым ручьем перетекла со спины на лапы, и ответно прикусила мощную шею своего кота. Утробное громкое урчание разнеслось далеко над степью. Потершись носами, коты вдруг схватились так, что посторонний решил бы, что драка снова началась. Но нет. И он, и она стремились оставить свой запах на телах друг друга, чтобы любой зверь с первого вдоха осознавал истину: не подходи, моё!
Вывалявшись в цветах, как малые котята, облапив со всех сторон, не пропуская ни шерстинки, довольные коты вернулись вприпрыжку в оазис и завалились в тени дерева тубан. Гордой белоснежной статуей возвышался над своей самкой кот. А кошка, играя и ласкаясь, то падала на спину и требовала, чтобы мощная лапа нежно трогала податливое тело. То подсовывала мордочку и кот ласково вылизывал ей шейку. То просто разнежено валялась в объятьях сильных лап, жмурясь от удовольствия.
Вечерело. Самое время охоты. Кот и кошка неторопливо поднялись, отряхнулись и вышли из-под тени деревьев. Стоя у края колышущегося степного разнотравья, коты замерли, любуясь отголосками стремительно засыпающего дневного светила. Богине Ириде надоело ее разноцветное покрывало и она стремительно меняла свой яркий плащ на темный ночной покров. Истаял последний луч, и ночь резко упала на степь. Но кот и кошка чего-то терпеливо ждали.
Удар сердца и кошка тихо муркнула, привлекла внимание спутника. Ир-А-Бис потрясенно замер, впервые увидев радужный мост. Кот моргнул и снова уставился на разноцветные радужные линии. Кошачьими хвостами переплетались они по всему ночному небу, превращаясь постепенно в радугу. Почему-то Ир-А-Бис знал – это не та радуга, что появляется в его мире после дождя.
Кошка ткнула его носом в плечо, приглашая за собой. Робко прикоснулась кончиком своего хвоста к его черной кисточке. Задохнувшись от накативших чувств, кот судорожно и крепко обвил хвостик «динхэ» своим хвостом. И вот так. Переплетя хвосты, кот и кошка шагнули на радугу, чтобы перейти через нее
