– Ты странная, – задумчиво глядя поверх чашки на меня, протянула богиня Аида.

Я чуть не поперхнулась.

– С чего бы вдруг такой вывод? – прикрывшись кружкой, поинтересовалась я.

– Я не чувствую в тебе страха. Только его отголоски. Ты не задаешь вопросов. Только уточняешь.

– Ну, страх есть, но и с ним каши не сваришь, потому спрятала его поглубже, и намордник на него надела. Бояться буду потом, когда домой вернусь. Страх не дает трезво оценивать ситуацию, значит, он бесполезен для меня сейчас. А вопросы … Ответы были и без вопросов.

И не удержалась от шпильки.

– К чему задавать вопросы, если кое-кто без спроса выуживает их напрямую из моей головы.

Аида усмехнулась, долила себе и мне из одного чайничка. Но у меня в чашке снова оказался мой любимый кофе, а вот богиня, судя по запаху, баловалась чайком с цветочным ароматом. Решила не заморачиваться на подобных мелочах и принять их как должное. Сделала еще один глоток, со вздохом поставила чашку на столик, откинулась в кресле, вольготно положив руки на подлокотники и скрестив ноги, вопрошающе уставилась на Аиду. Хрустальный перезвон смеха заставил меня криво улыбнуться в ответ.

– Нет, мне не нужна твоя помощь в спасении этого мира, – закончив смеяться, богиня небрежно отмахнулась от моей самой первой мысли после попадания сюда.

– Тогда что конкретно от меня нужно?

– Ты и твоя подруга всего лишь катализатор для определенных событий. Можно сказать, своего рода наказание для моих детей.

– Детей? – приподняла я брови.

– Все они, рожденные и созданные когда-либо, мои дети, – подтвердила Аида.

– А кто у нас папа? – прихватывая чашку с кофе, поинтересовалась я.

Аида Ведо даже не пошевелилась, но от водопада отделился приличный пласт воды и поплыл в нашу сторону. Я напряглась: очень не хотелось получить холодный душ на свою голову из-за своего дурацкого языка. Но водная глыба остановилась в паре метров от нас и развернулась в полноценный экран. Этакий божественный плазменный телевизор местного разлива. Хм, вот про разлив прямо в точку!

Ухватив чашку обеими руками покрепче, а то мало ли, что показывать начнут, приготовилась к просмотру божественного сериала.

В центре водного экрана показалась голова белого змея. Тянет уточнить: гигантская такая головушка. Мелькнул раздвоенный язык, пробуя на вкус влагу. Змей распахнул глаза, и я вздрогнула: абсолютно белые, без вертикальных змеиных зрачков, без радужки, они одновременно наводили ужас и вызывали жалость. Точнее, сочувствие. Мне показалось, что огромный змей слеп.

Голова покачалась из стороны в сторону, а затем змей начал медленно и плавно подниматься. Казалось, змеиное тело не выбирается из воды, а сама влага – это змеиное тело. Белое совершенство поднялось до пределов экрана и начало укладывать бесконечные кольца вокруг себя.

На втором десятке я сбилась со счета и поняла, что мои руки судорожно вцепились в кофейную чашку, а сама я забыла не только как глотать, но и как дышать. То ли от ужаса, то ли т восхищения волоски на руках стали дыбом, я чувствовала, как на голове начинают шевелиться волосы.

Кинула незаметный взгляд на Аиду Ведо и удивилась. Богиня смотрела на змея с такой любовью, какой я ни разу не видела ни в чьих глазах. Разве что в глаза матерей, взирающих на своих чад, да и то не во всех. Но что-то неуловимое в божественных глазах давало понять, что змей перед нами – не сын Аиде Ведо, и даже не брат или отец. Да, точно, вот оно – возлюбленный! Удовлетворенно кивнула я про себя, усилием воли разжала пальцы на чашке, отпила глоток и снова перевела взгляд на экран.

Вздрогнула, обнаружив, что змей уже собрал всю воду вокруг в себя и теперь его верхняя часть возвышается над огромной горой свернутого в кольца змеиного тулова. «Сколько их там?» – пронеслась метеором судорожная мысль.

– Семь тысяч, – прошептала восхищенно богиня, не отрывая взгляда от огромного белого змея.

Я вздрогнула еще раз и чуть не пролила на себя кофе, когда все эти семь тысяч колец вдруг пришли в движение и начали свой странный божественный танец. Танец напоминал забавы Каа с бандерлогами из мультфильма про Маугли. Но здесь и сейчас мне было странно и до глубинного ужаса страшно наблюдать за тем, как танцевальные па змеиного тела рушат пространство вокруг себя.

Из огромных волн, поднятых ударами хвоста и колец, в разные стороны разлетались блестящие осколки, непостижимым образом складывались в хороводы и хаотично замирали над головой змея. Спустя время я осознала, что эти осколки и не осколки вовсе, а чужие вселенные, планетные системы, звезды и далекие миры.

Танец продолжался и чередой передо мной понеслись увеличенные картинки созданных планет и далеких галактик. Я видела, как с каждым ударом одного из семи тысяч колец в мирах зарождается жизнь, в недрах появляются полезные ископаемые, а на поверхности – горы, моря, океаны, леса и степи.

Наконец, огромный белый змей угомонился и вновь замер на верхушке из пирамиды своего туловища. Ненадолго.

Глава 11. Королевство Элтаннин. Дорогами сна

«Налей еще вина, мой венценосный брат,

Смотри, восходит полная луна.

Пока трепещет влага хмельного серебра

Один глоток и нам пора умчаться

В вихре по дороге сна».

Гр. «Мельница» «Дорога сна»

Сил сдерживать виверну в собственном теле у райна Гримиума практически не осталось. Золотой Дракон исчез из радужного мира. Ни ищейки, ни колдуны, ни жрецы, ни Зеркало За-Гранья не могли его отыскать. Но королевская кровь пела в венах, и это означало одно: дракон жив и где-то совсем рядом.

До Ночи полной Радуги оставалось несколько дней.

По-прежнему вел иномирянок к Верховному Шаману Зерг Гатто Норт. Одну из них несли в носилках без признаков жизни. Райн Гримиум не видел ореола смерти над телом женщины, но и признаков жизни не наблюдалось. Раз везут к шаману, значит, не все безнадежно, размышлял Гримиум, наблюдая за передвижениями небольшого отряда по степи. Главное, чтобы одна из них оказалась Золотым Драконом. Это было странно, но райн более не чувствовал золотой крови в иномирянках. Борьба с собственной ипостасью лишала его сил и возможностей видеть, слышать, чувствовать.

Покрывало Ириды или Вечная Степь благоволило к путникам, и до столицы элтаннинских номады – Каракал-Олу – путникам оставался день пути.

Райн отошел от зеркала За-Гранья и снова опустился в кресло возле стола, заваленного бумагами, донесениями, книгами и древними фолиантами в змеиных кожах. Взял верхнее донесение, нахмурился и перечитал еще раз. Только этого не хватало вдобавок ко всему прочему. В единственную дверь межмирья, что находится в точке соединения граней Радужного океана и водопада Миров, снова ломятся воинственные дракайны.

Сколько себя помнил райн Гримиум, дракайны или ехидны, как называли их в радужном мире, пытались захватить их родную планету Тубан. Договориться о разумном существовании с полуженщинами-полузмеями так никому и не удалось. Слепые и глухие к доводам разума, воительницы из Ар-Има не ведали страха.

Их планета умирала без света и тепла, что так любят змеи, а потому захват радужного мира стал целью не одного поколения дракайн. Время от времени, собравшись с силами, запасшись магией перехода сквозь миры За-Гранья, ехидны делали попытку захватить Тубан.

Стражи водных границ отбили атаку, захватили пленницу, усилили отряды. Но сам факт прорыва говорил о том, что воительницы готовы к новой войне. А обряд прохождения сквозь радугу так и не пройден райном Гримиумом. И черная виверна сжирает изнутри королевскую кровь, прогрызает себе путь наружу, своя короля с ума.

Гримиум сжал зубы, закрыл глаза и глубоко задышал, сдерживая сущность глубоко внутри себя. Спустя несколько минут райн разжал пальцы, судорожно впившиеся в подлокотники кресла, выдохнул и болезненно поморщился, обнаружив свежие отметины на каменных ручках сиденья.

Глоток вина и райн снова взялся за бумаги, вчитывался в донесения, делал пометки, попутно размышляя над тем, как отыскать Золотого Дракона до наступления Ночи полной Радуги.

* * *

Не только райн Гримиум ломал голову, как отыскать дракона, затерявшегося в радужном мире. Райна Эдассих две ночи назад отправила навстречу путникам в Вечную степь