Шрифт:
Закладка:
Аарды могли выследить и не только загнать двуногую и любую другую дичь в угол, но и гнать ее в нужном стае направлении. При этом преследуемый даже не догадывался о том, что уже изменил свой путь и сам идет в уготованную ловушку. Земляные хищники – дети Великой Степи, не любили леса и рощу. Тем не менее, даже в невыгодных для своих инстинктов условиях оставались лучшими и безжалостными загонщиками и ловцами.
Аарды не ведали страха, жалости и любви. Инстинкт выживания и подчинения альфе рода вершил их судьбу и главенствовал над всеми другими чувствами. Сыновей младшей ветви рода Эд-А-Сих забирали из отчего дома в три года и отправляли в армы, военизированные ясли, и там жестко и беспощадно дрессировали, натаскивая на абсолютное подчинение главе рода или тому, к кому в услужение земляных волков отдавали.
Старшие сыновья спустя двадцать лет службы возвращались домой продолжат род и воспитывать юных гиен в духе аардов. Младшими мальчиками по достижению возраста воина одаривали королевских особ, из них формировали элиту стражей граней и охрану королевских дворцов, а также армию.
Лучшие ищейки, безжалостные убийцы – земляные волки ценились на вес радуги, редчайшего минерала на Тубане, за абсолютную верность хозяину и беспрекословное подчинение, за умение оставаться невидимыми и защищать своего райна до последнего шага за грань миров.
Женщины рода не отставали от своих мужчин и боевые созвездия – группы из трех-пяти гиен – считались не только лучшими разведчиками радужного мира, но и звались среди свободного народа меняющих ипостась «радужными жалами» за быструю смерть, которую даровали своим жертвам.
Отличительной чертой рода являлась прядка радужной расцветки, которая при смене ипостаси превращалась в разноцветные полосы на спине гиены. Поговаривали, полосы остались на шкурах аардов от кнута богини Ириды. Однажды, по приказу древнего не-бога демона Вритру, земляные волки преследовали богиню, пытаясь загнать в ловушку смерти, за это и поплатились отметиной на все поколения.
На службе у райны Эдассих состояли пятнадцать лучших старших сыновей рода и боевое созвездие из трех лучших женщин-бойцов. За годы мирной жизни райна редко их использовала по прямому назначению, в основном аарды сопровождали Эдассих в ее безумных путешествиях по мирам За-Гранья, куда королева отправлялась раз за разом все дальше и дальше в поисках средства заполучить желаемое.
За де ночи до полнорадужья земляные волки взяли след и унеслись в ночь незримой тенью. Задачу райна поставила перед ними простую: найти Золотого Дракона и доставить к ней до наступления Ночи полной Радуги. Порталом перенесла своих верных аародв райна Эдассих в точку появления дракона в радужном мире, во владения Хранительницы Врат Агафьи.
Теперь она не опасалась все возрастающего влияния наступающей радужной ночи на своих посланцев, не боялась колдовских чар самовилы Агафьи. Бессердечные и бесчувственные земляные волки единственные на всей планете не поддавались магии служительниц Ириды. Потому проводив аардов и уверовав снова в благополучный исход дела, райна Эдассих позвала давера, велела приготовить ванну и стала готовиться к Обряду крови.
* * *
Побег черного дракона оказался для Эр Наг Тэ не только потрясением, но и настоящим открытием. До этого жрец пребывал абсолютной уверенности, что браслеты, созданные из радужного камня, у любого существа полностью гасят магию. При этом снять их мог только Видящий-меж-граней, а таких в радужном мире не осталось. Сломать артефакт практически невозможно. Тем не менее, дракон исчез, а оковы отсутствовали в комнате, как в целом, так и в разломанном виде.
Успокоив себя самого бутылкой вина, призвав к послушанию свою змеиную сущность, что рвалась в погоню, Эр Наг Тэ тщательно просканировал пространство темницы. Помощников у Рыжести нет и не могло быть, слишком многое поставлено у дракайн на кон, чтобы помогать чужой иномирянке, пленнице Верховного Жреца не-бога демона Вритру, известного в мире Ар-Им как ДэаБру – демон загранья. Безжалостный и беспощадный в своей жестокости, он разрывал голыми руками тех, кто осмеливался бросить ему вызов на Арене Вечности. Игры Холодной крови раз в пятьдесят лет проходили в мире Ар-Им, чтобы разогреть кровь, остывающую в жилах дракайн, живущих несколько веков под холодным светом умирающего светила родного мира. Наградой победителю служил Камень Света, заполненный энергией солнечной крови.
Магия без границ, заключенная в амулете, давала своему владельцу неограниченные возможности. Но дракайны предпочитали использовать камень как средства обновления жизненного цикла: кровь быстрее телка в жилах, увеличивалась сила и способности воительниц. Повышалась репродуктивность клана. Поэтому борьба заглавный приз на Арене лишала противников возможности выжить, соперники буквально рвали друг руга на части, чтобы завладеть наградой. Игра шла по принципу: живых не оставлять.
По большому счету, дракайны не нуждались в амулетах и артефактах для обыденной жизни. Магия была их кровью, а кровь – их магией. Домашняя, целительная, походная – любая проблема решалась в буквальном смысле каплей крови и четко сформулированным желанием воительницы.
Но вот боевая, живородная и межмирная магия переходов отсутствовала в Ар-Име. Поэтому Камни Света ценились больше, чем жизнь любой из ехидн. В один такой камешек можно было «слить» накопленную собственную магию и при должном подходе получить магию перехода сквозь миры. А затем какое-то время пользоваться камнем, как порталом-аккумулятором, путешествуя из родного мира в чужие, практически не затрачивая энергию для переброски армии и вооружения во время войны в другом За-Гранье.
И даже если клану удавалось заполучить однажды Камень Света, в год Вечности на Арену раз за разом выходили лучшие воительницы всех родов, чтобы еще и еще раз попытаться сорвать куш и получить в награду артефакт жизни.
Эр Наг Тэ при желании каждые полвека мог отбирать на Арене Камень Света в состязании с дракайнами, ибо был сильнее любой самой сильной ехидны. Но рано или поздно при таком подходе уздечка управления, накинутая на гордых и хладнокровных полуженщин-полузмей, вырвалась бы из рук жреца. Без стимула и награды любая битва теряет свою ценность. Поэтому, доказав несколько раз свое превосходство над дракайнами, теперь на Арену Верховный Жрец выходил редко. И только для того, чтобы воительницы не забывали силу и безжалостность своего союзника.
Камни Света служитель не-бога демона Вритру научился добывать в одном из миров За-Гранья, о котором никто, кроме него не знал. Случай помог жрецу наткнуться на планету камней, в которых теплилась жизненная энергия. Разнокалиберная каменная крошка обладала не только «живой» искрой, мерцающей внутри, но и собственной аурой различных оттенков. Последнюю сотню лет пытался Эр Наг Тэ разобраться в принципе жизненного цикла камней.
Но пока ему удалось лишь рассчитать пик наивысшего проявления жизненной силы в разбросанных камнях. Хотя хаос каменных залежей имел свою систему, и Эр Наг Тэ даже сумел ее зарисовать, но понять суть нагромождений жрец так и не сумел. Найти что-либо о странной каменной планете с единственным сооружением в виде темной башни Верховный жрец не-бога демона Вритру не отыскал ни в одной из книг в известных ему мирах За-Гранья.
* * *
Слэтч сорвался из дворца за двое суток до наступления Ночи полной радуги. Сбивая в кровь лапы, ищейка мчался самой короткой дорогой, ведомый нежным голосом, поющим в самом центре солнечного сплетения. Более суток пес не останавливался, не в силах бороться с зовом, пробудившемся в крови.
Кровь бушевала в шах, бока ходили ходуном, язык вываливался из пасти, и уже не оставалось сил ни вдохнуть, ни выдохнуть без того, чтобы воздух не обжигал легкие. Сто метров и Слэтч как подкошенный рухнул у кромки леса Хранительницы Агафьи.
Зов внутри усилился, но теперь ищейке казалось, что ласковая рука оглаживает его по загривку, успокаивая и утешая обещанием скорой встречи. Из последних сил пес обернулся человеком, трясущимися руками наколдовал воды и жадно припал к запотевшей бутылке, проливая живительную влагу на грудь.
Выхлебав всё, Слэтч снова сотворил воду, теперь уже для того, чтобы вылить на голову охладиться хоть немного от бешеной скачки. Немного придя в себя, ищейка забрел в лес, нашел знакомое укромное лежбище в корнях старого дерева
