очень неудачно вошел в лабораторию – Джеймс схватил пустую колбу, метнул в него, и так удачно, что попал. Дракон прижал руку к рассеченному лбу, и сквозь его пальцы тотчас же заструились ручейки крови.

– Это мне еще за что? – возмутился Ширан.

– За поджог! – заорал Джеймс. – Мы так не договаривались! Вы лишили меня дома!

На деньги, которые лежали в сейфе, можно было купить три таких зельеварни, но я прекрасно понимала его чувства. Ширан усмехнулся.

– Что же я мог поделать? Народ возмущен. Кто-то бросил бутылку с зажигательной смесью. А пожарные не спешили тушить.

– Кто-то дохнул огнем, – Джеймс облокотился на стол, запустил обе руки в волосы. – Ну все, теперь мы в полной вашей власти.

Я растерянно посмотрела на дракона, а Патрик лениво откликнулся:

– Допустим, не в полной. Ты всегда сможешь поехать ко мне. Тебя ведь не держат тут в заложниках, правильно?

– Не держат, – устало откликнулся Джеймс. – Мы сами себя держим. Потому что ты не способен снять драконье проклятие.

Ширан сжал губы в нить, а вот Патрик оживился: схватил меня на руку, поднял рукав – потом перевел взгляд на дракона и признался:

– Никогда не слышал, что ваше племя способно проклинать. Ну, ловкачи! Вас ведь за это к ответу не притянешь.

“А то бы я обязательно это сделал” – так Патрик хотел бы закончить фразу. Он был прав: драконы в некотором смысле были над законами людей. Они держались в рамках, понимая, что именно от людей зависит их благосостояние – но иногда могли себе позволить переступить через любые ограничения.

Как в моем случае, например. Ведь грешно не поддержать делового партнера, правда? А то, что ни в чем не повинная девушка в итоге не выйдет из теневого облика – ну, это пустяки.

Интересно, сожалеет ли Ширан о смерти Питера? Или ему плевать на очередную человеческую букашку?

– Уверяю вас, проклятие обязательно будет снято, – произнес Ширан. Я со вздохом отошла от рабочего стола и…

Сама не поняла, зачем это сделала. Но я обратилась, взлетела вверх и сделала несколько кругов над лабораторией.

Из-под потолка все казалось меньше. Выглядело искаженным. Ушли цвета – мир сделался черно-белым. Над столами и ингредиентами сразу же распустились защитные зонтики заклинаний – не дай Бог, сова уронит перо!

Я опустилась на подоконник, потопталась, распушилась. Здесь, на холмах, во множестве водились полевки – ночью вылечу, поймаю парочку. Не потому, что так хочу есть – для порядка, чтобы знали, что теперь здесь есть синская болотная сова! И обязательно надо задать перцу вон тем воронам, которые вытаращили на меня глаза с яблоневой ветки!

– Угу! – важно заявила я. Тут сова, и всем следует запомнить это накрепко.

Джеймс бросился ко мне, протянул здоровую руку – я аккуратно переступила на нее, и зельевар принялся неуклюже гладить меня по голове, приговаривая:

– Ну что ты, что ты? Все ведь хорошо, все в порядке. Никто нас не обижает, мы будем работать, все нормально. Абигаль, ты слышишь меня?

В ту же минуту я обратилась, освободилась из его объятий и сказала:

– Еще раз дотронешься до моей головы – убью.

Сова терпеть не могла, когда кто-то прикасался к ее голове. Джеймс понимающе кивнул – он смотрел с искренним сочувствием и сожалением. Дымок над его искалеченной рукой становился гуще.

– Мне страшно за тебя, – признался он.

***

Меня вывели из лаборатории и отвели в одну из комнат, которые мы с Джеймсом теперь занимали. Я шла и пыталась себя успокоить: ничего же страшного не случилось, я, как и все люди, способна принять теневой облик.

Я синская болотная сова и всегда ей была.

Но успокоиться не получалось. Раньше я становилась совой по собственной воле или если испытывала глубокое эмоциональное потрясение. А сейчас… сейчас это случилось просто так.

Щелчок невидимыми пальцами – и вот я уже сова.

Когда я села на диван рядом с Джеймсом, который так и сжимал мои пальцы здоровой рукой, то Патрик вынул свой жетон, продемонстрировал Ширану и очень неприятным официальным тоном произнес:

– Я всю жизнь работаю с проклятиями и теми, кто их насылает. Вы дракон. И по этой причине считаете себя неприкосновенным. Но будьте уверены, я изыщу способ, как взять вас за задницу и сунуть в конвертик. Это затемненное обращение!

Ширан и бровью не повел. Он дракон, владыка мира: что ему какой-то человечишка со своими бляшками? Но Патрик выглядел очень сурово и решительно – так, будто собирался дойти до короля и потребовать правосудия.

Неудивительно. Когда ты сражаешься со злом и вдруг ничего не можешь с ним сделать, это заедает. Сильно заедает.

– Что такое затемненное обращение? – спросила я.

– То, которое происходит не по твоей воле, а из-за проклятия, – объяснил Патрик. – Хорошо еще, ты не обратилась на конкурсе!

– Послушайте, – Джеймс обернулся к Ширану. – Мы согласны на вас работать. По своей воле, а не потому, что вы взяли нас за глотку. Ваш заказчик мертв, деньги вы с него получили. Снимите проклятие! Зачем оно вам нужно вообще?

Я лишь усмехнулась. Ничего он не снимет. Когда у тебя есть способ манипуляции, который работает, ты от него не откажешься.

– Весело будет, если я обращусь, а в руках у меня, например, колба со Змеиным дымом, – улыбнулась я. – Или коробка с зернами диджиань, грохнут они так, что от дворца камня на камне не останется. От нас, конечно, тоже, ну и что?

Ширан посмотрел так, словно я была ребенком, который лепечет прелестные глупости.

– Поставлю защиту, – ответил он. – Не волнуйтесь, при обращении вы ничего не испортите и никому не навредите.

Джеймс пощелкал пальцами, словно о чем-то догадался.

– Погодите-ка! – воскликнул он. – Это похоже на эксперимент! Сначала он развивался вне лаборатории, потом вы перенесли его под более пристальное наблюдение. И смерть этого Питера Ковина, я полагаю, тоже была запланирована. Теперь вы хотите наблюдать за тем, как развивается ваше проклятие… точно. Вы создали заклинания, даже целый комплекс чар для проклятий нового вида.