class="p">Диагноз "женоненавистничество", на мой взгляд, может быть обоснован и тем, что аналогичный воплощенный человек в мире, где отсутствуют нормы и ожидания патриархального характера, вряд ли подвергался бы такой враждебности - например, тем, что забеременевшим (как правило, это цисгендерные женщины, а также некоторые трансгендерные мужчины и небинарные люди) работодатели регулярно отказывают в необходимых с медицинской точки зрения и финансово приемлемых условиях и увольняют. Я считаю это важным преимуществом моего анализа, поскольку, во-первых, он позволяет нам правильно рассматривать случаи, связанные с беременностью. Если бы цисгендерные мужчины забеременели, подверглись бы они аналогичному наказанию при приеме на работу? Или они просто пополнят ряды репродуктивных работников? Трудно сказать, и этот вопрос не кажется плодотворным; можно предположить, что на него нет однозначного ответа. Такой социально (если не научно) далекий возможный мир не является хорошей основой для сравнения в случаях, связанных с беременностью, лактацией, менопаузой и так далее. Лучше подумать о том, что было бы, если бы беременные тела ориентировались не на "мужской мир" - то есть на реальный мир с его гетеро-патриархальными и трансфобными структурами, - а на мир, который признает претензии всех на равное моральное приобретение. И в этом мире, как я утверждаю, было бы приложено гораздо больше усилий для того, чтобы приспособить тех, кому поручено вынашивать следующее поколение человеческих существ.

(Латентная) мизогиния как предрасположенность

Еще один аспект моего описания женоненавистничества, который стоит отметить на данном этапе, заключается в том, что оно намеренно ссылается на диспозиции, или тенденции. В силу этого социальная среда не обязательно должна активно проявлять негативное отношение или действия по отношению к кому-либо в данный момент, чтобы считаться действительно женоненавистнической. Достаточно, чтобы по отношению к ней существовали определенные контрфактические ситуации. И это, как мне кажется, именно то, что должно быть. Мизогиния, с этой точки зрения, может быть латентной и дремлющей.

В связи с этим и предыдущим пунктом закономерно возникает вопрос: можно ли как-то определить, что социальная среда является женоненавистнической, если соответствующие социальные механизмы слишком хорошо справляются со своей работой? Иными словами, если в настоящий момент женщины почти не подвергаются женоненавистнической враждебности или агрессии, но только потому, что их так успешно низвели до определенных подчиненных социальных ролей, как мы можем это определить?

Это подводит меня к моменту, который, на мой взгляд, представляет собой важное дополнение к данной главе в целом и послужит основой для последующих обсуждений.

Мизогиния как система и как часть (гораздо) более крупной системы

Хотя я считаю, что имеет смысл изначально сосредоточиться на враждебном отношении к женщинам, а также на его характерных проявлениях (учитывая как его значимость, так и способность нанести непоправимый ущерб), важно помнить и о обратной стороне медали. На самом деле, как показывает мой анализ, необходимо перевернуть две монеты - негатива и гендера.

И хотя первичными проявлениями женоненавистничества могут быть наказание плохих женщин и контроль за их поведением, система наказаний и поощрений, осуждений и оправданий почти всегда работает комплексно. Таким образом, размышляя только о структурных особенностях счета, мы можем предсказать, что женоненавистничество, как я его определил, скорее всего, будет постоянно сопровождаться целым рядом способов принуждения к гендерному соответствию. И беглый взгляд на окружающий нас социальный мир служит предварительным подтверждением этого: враждебность по отношению к женщинам - действительно лишь вершина большого и тревожного айсберга. Нас также должно волновать поощрение и превознесение женщин, которые соответствуют гендерным нормам и ожиданиям, будучи (например) любящими матерями, внимательными женами, верными секретаршами, "классными" подружками или хорошими официантками. Другим предметом озабоченности должно быть наказание и наказание мужчин, нарушающих нормы мужественности, - этот момент достаточно хорошо признан и, до некоторой степени, верно подмечен. (И хотя эта тема не является моей темой в данной книге, это, конечно, не означает, что она имеет значение; см. обсуждение на Digby [2014] ). Однако, возможно, менее признанными являются позитивные и оправдывающие отношения и их проявления, бенефициарами которых, как правило, становятся мужчины, доминирующие над женщинами. Но я предвосхищаю: это лишь некоторые из возможностей, которые рассматриваются в главе 6.

Анализ раскрывает глубинные моральные черты мизогинии

Еще одна особенность моей концепции заключается в том, что она способна учесть правдоподобные случаи женоненавистничества, которые поначалу могут выглядеть совершенно по-разному: женоненавистничество, возникающее на волне прогрессивных общественных движений, и женоненавистничество, возникающее в более репрессивных социальных условиях. И это обнажает их общие базовые моральные характеристики. Возьмем, к примеру, практику кислотных атак, или "витиолажа", в Бангладеш, где почти 80 % нападений направлены против девочек и женщин. Эти нападения приводят к серьезным травмам, рубцам, повреждениям тканей и костей на лице, груди и гениталиях жертв; иногда они оказываются смертельными. Согласно недавнему отчету, "наиболее распространенными причинами нападений являются отказ от брака, отказ от секса и отказ от романтических отношений" ( Pawan and Dhattarwal 2014 ). Более того, по словам одного из исследователей, такие преступления обычно мотивируются "намерением нанести ей увечья или изуродовать ее из ревности или мести" ( Swanson 2002 ). Мридула Бандиопадхьяй и М. Р. Хан (2013) далее объясняют, что эти "нападения, спровоцированные отказом, одновременно наказывают женщину за ее отказ и лишают ее социального/сексуального капитала" (72). И их общий вывод о взаимосвязи между репрессивными социальными нормами и насилием в отношении женщин в Бангладеш таков.

[Условия, формы и риски насилия формируются под влиянием местных идеологий пола и гендера. Разделение труда по половому признаку формирует "гендерную иерархию", которая низводит женщин в сферу частной жизни, сохраняет их зависимость от мужчин в вопросах выживания и ставит их в уязвимое положение. Таким образом, насилие связано с гендерными различиями в экономической власти и участии в ней и является их показателем. Нападения с применением кислоты подчеркивают крайнюю зависимость женщин от мужчин и служат предупреждением для многих женщин, которые могут сопротивляться мужской власти. ( Bandyopadhyay and Khan 2013 , 73)

Учитывая такую характеристику практики кислотных атак в Бангладеш, она, согласно моему анализу, явно является глубоко женоненавистнической. И полезно задуматься о сходстве между этой практикой и действиями Эллиота Роджера, на которые указывает анализ. В отличие от Хизер Мак Дональд (2014), расистский стереотип о том, что женоненавистничество в первую очередь совершается расово чужими, скрывает глубокие структурные сходства, которые заслуживают пристального внимания со стороны людей, обладающих достаточными возможностями для их изучения.16

Мизогиния может существовать как с мизогинистами, так и без них

Я уже перечислил некоторые из многочисленных способов, с помощью которых женоненавистнические социальные механизмы могут действовать без целенаправленных усилий отдельных фанатиков. Но