Кэмерон ранее слышал об одержимости человека бесплотными демонами и злыми духами, но там, как правило, пострадавшие с ума сходили. Начинали в стены головами биться, пену изо рта пускать и всё в таком роде. Здесь же и близко подобного не наблюдалось. Неужели бывший простолюдин и вправду скрывал своё происхождение всё это время? Но зачем? Какой смысл был в притворстве. Терпеть все эти унижения. Ходить опустив голову, боясь встретиться взглядом с людьми. Что-то здесь не сходилось. Где-то притаилась большая ложь.

— В нашем совершенном мире, всё находится на своих местах, — донёсся до парня с коричневыми волосами голос преподавателя. — Лучшие и достойные закрепляются вверху иерархического общества, а менее образованные и пригодные только для монотонной и однотипной работы, пребывают на ступень ниже. Задача аристократии опекать и направлять данный слой людей. Руководство, вот истинное предназначение верхнего класса. То есть — вас. На самой низшей ступени человеческой иерархии находятся рабы. В основном, это представители рас зверолюдей, эльфов и демонов. Данные существа оказались в неволе в результате освободительных войн за территории, что вело наше королевство. У данного класса нашего общества, права отсутствуют как таковые, но взамен на свою преданную службу они получают возможность проживать в наших городах, под покровительством их господина. Представители данных рас в силу своих особенностей не должны проживать большими группами на территориях людей. Это может быть чревато…

— Интересно, — услышал Ким слова соседа, произнесённые в полтона, будто Айбер размышлял вслух, — как трудно будет в насквозь чистом и светлом мире, собрать армию из недовольных постоянным угнетением народов, и повести её на столицу?

Ну и естественно, мысли у изменившегося Харрина были под стать новому характеру. Тот особо их не афишировал перед другими, но иногда, вот так задумываясь, его истинная натура вылезала в подобных монологах с собой. Откровенно говоря, Кэмерон побаивался этого странного человека. Было в его взгляде что-то жуткое, когда тот смотрел на людей.

Ким не раз имел возможность наблюдать за пытками, проводимыми его отцом и ближайшими родственниками над людьми. Парень мог бы многое рассказать о данном процессе, спроси его кто-нибудь о подобном. Человека можно долго резать, не позволяя тому умереть. Можно поить водой, пока желудок не лопнет. Можно вырывать ногти и вставлять иглы в уши. Но это далеко не самые эффективные методы слома людей. Самый жестокий и самый коварный метод — это ампутированная душа. Ты должен лишить человека самого дорогого что у него есть у него на глазах. Например — убить близкого. И у того просто не останется причины жить. Глаза таких людей приобретают особый оттенок — печать смерти. Их душа умирает вместе с их мечтами и надеждой.

У нынешнего Харрина были именно такие глаза. Пустые и холодные. И Кэмерон мог бы поклясться на чём угодно, что этот парень — сам вырезал свою душу. Вырвал её из тела собственными руками.

Лишившись души, он утратил и страх. Другие люди — нормальные, видят границы дозволенного даже когда переступают их. Для Айбера же — границ просто не существовало. Он с лёгкость может пойти на любое преступление, ради достижения своих целей.

— Молодой человек, как вы считаете, — преподаватель обратился к Айберу и Киму пришлось толкнуть того вбок, выводя из стазиса, — достойны ли враги рода человеческого, справедливого наказания?

Вряд ли Харрин понял, о каких врагах до этого вещал лектор, но парень, ни разу не растерявшись, встал и во всеуслышание заявил:

— Зло должно быть уничтожено, профессор. Даже если от этого рухнет — весь мир.

Пустоту в груди необходимо чем-то заполнить. И чёрная дыра превратилась в стремление. Сила, не уступающая религиозной вере, вела Харрина вперёд. Человеком овладела великая и ужасная мечта.

И почему-то знать о ней — Кэмерону не хотелось.

***

Сервер 404.

Shuhart: В мире смертных считалось хорошей традицией обманывать всех сказками о бессмертии.

Глава 10: Время жить

Есть интересное французское слово — дежавю. Оно означает точное повторение события, которое уже происходило с вами раньше. Разум находит такой парадокс весьма необычным. С точки зрения логики в такие моменты нарушается линейность течения времени. Ты выпадешь из естественного потока событий, возвращаясь в прошлое.

Шухов стоял возле фонтана на центральной площади, там же где и в прошлую встречу с Нокс, и смотрел на улицу. Если особо не всматриваться в лица, то заметить разницы между людьми не получится. Но если отдать этому занятию некоторое время, можно обнаружить существенные отличия в поведении обычных людей среднего класса и аристократии. Как правило, взгляды работяг устремлены куда-то за горизонт, сквозь людей. Витая в своих проблемах и заботах, измождённые тяжёлым, часто физическим, трудом, они практически не улыбаются.

Но представители высшего сословия не такие. Если уж так получается, что знатный гражданин проходит по улице города, на его лице никакой усталости не читается. Его взгляд искоса скользит по людям, а хитрая полу ухмылка выражает истинное отношение к тем, кто ниже его по статусу. Их взгляды не устремляются в прошлое, и не убегают в будущее. Вечное сейчас.

Ещё одним сословием можно назвать священников. Эти ребята смогли переплюнуть всех в своей беспринципности. Служители бога с одухотворёнными лицами, перемещаются по городу как посланники высших сил. Смотрят на всех сверху вниз, не выказывая ни сострадания ни смирения. Расшитые золотыми нитями одеяния, религиозные символы из драгоценных камней на шеях. Дворцы священнослужителей не уступали по роскоши замкам аристократии. Всё от того, что церкви было позволено иметь свои земли, и собирать с них налоги. Плюсом — добровольные пожертвования во имя бога. И попробуй только не принеси.

Шухов характеризовал такую средневековую систему как конвейер по выпуску рабов. Правительство управляет материальной жизнью населения, а священники — духовной. И нет спасения ни в реальности, ни после смерти. Абсолютная система тотального контроля над разумом.

В таком мире, до звёзд не достать.

На планете, где царит вечный мрак, свет является преступлением. Стрелки часов этой реальности застыли на полночи и никак не могут сдвинуться. За всю историю, так и не нашлось достаточно сильных людей, кто смог бы изменить сложившиеся устои. Виктор Гюго как-то сказал: ночь не так черна — как человек. Это правда. Но гений своего времени забыл добавить, что рано или поздно, любая тьма сменяется рассветом нового дня. И