— Да, конечно, дорогуша, посмотрим животных! — Аманда многозначительно подмигнула. — Мы же всегда хотели сделать это на единороге, правда⁈

— Ну, не знаю, — выдохнул я, тоже заворачивая поближе к шатрам. — В прошлый раз на мантикоре мне не очень-то понравилось.

Жрица с розами и пара приютских воспитательниц остались с приоткрытыми ртами. Мы с Амандой поплыли вслед за парнишей. То и дело останавливаясь, меняя дистанции и восхищаясь попутно: кренделями, афишами, местными кружевами…

Возле первой палатки — здоровущего шатра цирка братьев Эрнсау — парниша замялся в нерешительности. Его едва не снесло валящим на представление зрителями, и он отдрейфовал к другому шатру. «Представление ездовых яприлей от Деалы Милл» тоже чем-то не устроило болезного, и он принялся пробираться дальше.

— Представление, что ли, хочет сорвать? — хмыкнул я, когда малый затормозил возле яркой афиши: «Соревнования певчих тенн» и сделал вид, что ушёл в неё по уши.

— Нойя говорят — во тьме и осторожность благо… Может быть, нам его самую малость предварительно усыпить? Если он варг крови…

— Печать Ветра, — вир побери, о Нэйше я почти забыл. — Впрочем, может быть фальшивой.

— И что, по-твоему, делать? Ты же у нас старший в группе.

— Насколько я помню, я всего лишь телохранитель.

Мы помалу сокращали дистанцию. Но паренёк, то ли учуял слежку, то ли увидел цель — припустил вперёд. Стремительно обогнул экскурсию сироток, миновал пятый шатёр и подлетел к шестому: вокруг него публики не было, зато кое-кто выходил наружу. Женщина с папкой и в строгом коричневом платье на ходу говорила что-то. Дюжий усач с лоснящимися мускулами вёл на цепи двух алапардов и кивал, прислушиваясь.

Алапарды. Боженьки, да если там…

Мы с Амандой уже бежали через толпу сиротинушек — и всё равно не успевали, она из-за каблуков, я из-за широкой кости.

— Мучители животных! — высоко крикнул парнишка и сунул руку в сумку. В поднятой руке блеснула банка с чем-то алым. — Истязатели природы! Изверги! Палачи!

…если кровь варга…

Нэйш отшвырнул меня с дороги в сторону, но не успевал уже даже он.

— Их кровь падёт на вас!!

Мир обратился в сборище зарисовок с места преступления. Раз — багровая густая жидкость выплёскивается через край, растягивается в воздухе, летит в лицо женщине в коричневом платье. Два — та поднимает перед собой папку, папку заливает кровью, капает на платье, на строгое кружево. Три — Нэйш переступает через парня (когда успел сшибить с ног?) –дёргает женщину в сторону, за свою спину, в воздух взвивается дарт, наведённый на алапардов…

Если там кровь варга — бешенство зверей — то это…

Энкерская Резня.

Аманда на бегу скинула туфли и шляпку — метнулась вперёд фиолетово-серебряной птицей. Мимоходом обдала женщину и папку какой-то жидкостью из широкого пузырька — и выкинула из широкого рукава в сторону алапардов несколько ампул, только не обычного бирюзового, а густо-алого цвета.

Парняга на мостовой зашипел, приподнялся держась за плечо. Попытался было уползти, но был тюкнут набалдашником тросточки в макушечку.

— Чертовски удобная вещь, — выдохнул я.

А теперь, Лайл Гроски, давай-ка соображать. Пока не опомнились окрестные зеваки. И не позвали блюстителей закона.

Выход ищи, выход! Что у нас тут?

Два алапарда спят. Детинушка, который их держал, тоже кренится к стеночке, судорожно зевая. Аманда в боевой позиции, с двумя пузырьками в руках, на лице хищный оскал. Женщина в очках недоуменно выглядывает из-за папки. И из-за спины Нэйша — у этого, помимо наведённого палладарта, в руке ещё кинжал. И физиономия настолько пустая, будто он сейчас кого-то да жахнет.

На закуску я — в позиции Зелёного Рыцаря, заборовшего злую мантикору. Только у меня в руке не меч, а тросточка, а злая мантикора приглушённо ноет в мостовую. Вокруг потихохоньку начинают собираться любопытствующие. И недоумевают уже вслух, потому как ожидали другого представле…

Я покосился на афишу возле шатра. Набрал воздуха в грудь.

— Только сегодня для уважаемой публики! Новые приключения в Энкере! Красавица сражает алапардов своей неотразимой прелестью! Тем временем… гм… Хромой Магистр борется с коварным заговорщиком и спасает королеву Арианту! Новое представление! Только для вас! Алапарды, красотка и чокнутый охотник с ножами! Что быстрее? Алапард или нож? Покупайте билетики на вечернее представление!

Помахал тросточкой, раскланялся, приподняв цилиндр. И бросил с улыбающегося угла рта в сторону Нэйша:

— Да убери оружие.

Мимо, оттираясь платком от брызг крови и зелья, прошла та самая женщина в коричневом платье и в очках.

— Благодарю, — обронила негромко. — Вам лучше пройти в шатёр, дальше я разберусь.

И точно, стала разбираться. Кого-то окликнула из будки возле шатра, кому-то что-то шепнула — и в толпе послышалось: «Новое представление! Покупайте билетики!»

Я с дружеской улыбкой похлопал приплюснутого к мостовой паренька («Эй, дружище, что-то ты в роль вошёл, пойдём-ка»). Приподнял и сгрузил на подошедшего Нэйша. Не забыл дополнительно раскланяться — и направился к Аманде. Та уже закончила хлопотать над очумевшим усачом и теперь склонялась над алапардами.

— Конечно, я зря ударила так мощно, — бормотала она, — сейчас дам антидот-расторможку, они очнутся на четверть часа, можно будет их увести… но они всё равно будут спать ещё не менее трёх часов: полностью отменять этот состав опасно. Ах, если бы знать…

— Это была не кровь варга, — шепнул я утвердительно. Покосился на брошенную папку. На алую лужицу возле неё.

— Нет, сладкий. Я, конечно, плеснула зельем, перебивающим запах, а потом сразу ударила усыпляющим… но будь это кровь варга — они успели бы.

Что успели бы — я не стал уточнять. Нойя проводила заинтересованным взглядом Нэйша, который прошёл мимо в обнимку с пристукнутым пареньком.

— Есть, о чём поспрашивать, не так ли?

В шатре — небольшом, с уютной аренкой и трибунами на сотню человек — пахло опилками и сахарными кренделями. Между трибунами валялись крошки и ленточки. Флегматичный уборщик не заметил нашего появления — продолжил шоркать по деревянному покрытию, извозюканному чем-то красным. Он явно был ещё и глуховат — не поднял даже головы, когда Аманда промурлыкала:

— Пожалуйста, мальчик, не кричи, в маленьких городках так этого не любят… Мы просто побеседуем, да-да-да? Вот зелье для твоей головки, ты же её немножечко ушиб? Всё сразу пройдёт.

А Нэйш вполголоса прибавил:

— Ты же