— Вообще, вайнд — это слово из английского языка. Оно имеет несколько значений: вертеть, заводить, мотать, виться, извиваться и др. В некотором контексте его можно перевести как ветер, — пояснила Марина.

— Я знаю, знаю, — поспешила остановить ее Яна. — Я учусь в школе.

— Это слово не из английского языка. Я вообще не знаю, что значит — «английский». Слово «вайнд» действительно имеет вышеназванные синонимы. Но это обычное, разговорное слово, — уточнила незнакомка.

— Аа! — догадалась Марина. — Значит, у вас нет деления на страны и языки. Просто слова, иностранные для нас, у вас являются всего лишь синонимами русских слов. Как у нас, например, бежать и мчаться. Очень удобно. Так можно овладеть сразу несколькими языками.

— Чего-то я пока не понимаю, — призналась Яна. — Но, может, со временем пойму.

— Синонимы, кстати говоря, делятся на различные группы. Бывают синонимы группы 1, группы 2, группы 3 и так далее, — пояснила девочка.

— А сейчас на каких ты с нами разговариваешь? — спросила Марина.

— На седьмых.

— Вот так и продолжай. А то на других мы будем плохо тебя понимать или не поймем совсем.

— Мы так увлеклись этими синонимами, что забыли представиться, — вмешалась в разговор Яна. — Меня зовут Яна.

— А меня Марина, — сказала Марина.

— А меня — Джессика, — в свою очередь представилась девочка. — Какие у вас странные имена. Как и вы сами.

— Я думаю, что нам надо объяснить, кто мы такие, — произнесла Марина. — И попытаться понять, где мы вообще находимся.

И они принялись рассказывать Джессике о том, что с ними произошло, и как они здесь очутились.

* * *

Юрка, Генка и Денис с трудом пробирались через лесную поляну, сплошь поросшую длиннющей травой. Наконец, поляна закончилась, и ребята оказались в лесу.

Идти становилось все труднее. Нигде не было видно ни одной тропинки, лес был непроходимым. Кругом коряги и кочки, бросающиеся путникам под ноги в завидном рвении повалить их на землю, кусты и деревья, тянущие к ним свои острые ветки в попытках порвать непрошеным гостям их одежду.

Генка с яростью продирался сквозь кусты, иногда ненароком ломая их, а те, будто бы пытаясь отомстить, всякий раз подсовывали ему наиболее острую или колючую ветку. Он уже в который раз напарывался на крапиву, злился, ныл, пищали стонал от такой, по его мнению, злосчастной судьбы.

— Прекрати! Перестань немедленно! Надоел уже! И так тяжко, а ты еще подбрасываешь дров в огонь! — взорвался вдруг молчавший все это время Юрка.

Генка замолчал, понурился и угрюмо поплелся вперед.

Несмотря на все трудности, встречающиеся им на пути, лес не казался таким уж негостеприимным и опасным. Напротив, отчасти там было даже красиво и весело: сочная зеленая листва, залитая лучами ласкового весеннего солнца, беззаботное щебетание птиц, попадающиеся то здесь, то там полянки с ягодами. Правда, никто из путников не отваживался попробовать их. Кто знает, а вдруг ягоды были ядовитыми?

Однако ни Юрке, ни Дениске, ни, в особенности Генке, в данный момент было не до веселья. Ведь, что-то, а о непроходимости этого леса спорить не приходилось. Хорошо еще, что по пути им не встретились дикие животные, а то друзьям пришлось бы худо.

Вот путь им неожиданно преградило огромное толстое старое дерево. Должно быть, оно уже давно свалилось на землю, и теперь заслонило собой довольно большой участок пути. Дерево было вырвано из земли прямо с корнем, и оставалось лишь с ужасом догадываться, что за сила могла такое совершить. На вид дерево выглядело очень древним и тянуло ни на одну сотню лет. Обойти его ни с одной стороны не представлялось возможным. Оставалось одно — перелезть через его ствол.

Первым выпало лезть Гене. С проклятиями он достиг вершины и осмотрелся по сторонам.

— Урааа! — воскликнул Гек, широко расставил руки и сиганул вниз.

За деревом был слышен радостный его топот.

— Что там? — спросил Юра.

— Дорога. Дорога! Тропинка, — напевал Гек и ко всему прочему еще и приплясывал.

Юра и Денис поспешили перебраться к нему. Оглядевшись по сторонам, они действительно обнаружили прямо перед собой тропинку, явно проложенную человеком.

— Ладно, нам надо отправляться дальше, — прервал ликование друга Юрка.

— Если есть дорога, значит, ее кто-то вытоптал. Если вытоптал, то кто-то живой. Но никто, кроме людей, такую бы тропинку проложить больше не смог. Следовательно, это люди, — размышлял вслух Денис.

— Видишь, Гек, твой брат и то умнее тебя, — поддел друга Юра.

— Ну, надо же, какой он умный! Прямо Эйнштейн! Умеет так логически выстраивать мысли и приходить к выводу. Хотя и дураку понятно, что дороги вытаптывают люди! — противным ехидным голосом протянул Генка и добавил. — Здесь даже след остался.

Никто не отреагировал на его выпад. Это было бесполезно. Денис с Юрой, даже не взглянув на друга, направились вперед, и Геку ничего не оставалось, как медленно поплестись за ними.

Однако их моцион закончился так же быстро, как и начался. Буквально через несколько шагов произошло неожиданное. Из-за кустов со всех сторон повыскакивали странно одетые люди и окружили ребят, наставив на них мечи.

— А-а-а! Дикари! — в панике заорал Гек.

— Тише ты! Можно обойтись и без эмоций, — прервал его Юра. — Ты хорошенько приглядись. Какие же это тебе дикари?

И, правда, несмотря на то, что люди были одеты странным образом, больше они все же походили на космических солдат из фантастических фильмов, нежели на дикарей.

На голове у каждого из нападавших красовался яркий металлический шлем с желтым гребешком посередине и двумя металлическими крылышками по бокам. Для военной формы он выглядел уж больно цветасто: снизу шлем был весь зеленый, а сверху его украшали синие и красные полосы.

У каждого нападавшего на шее был надет темно-салатный обруч. Со стороны можно было бы подумать, что эти люди ходят в ошейниках.

Брюки и жилеты из плохо выделанной кожи, действительно, придавали им облик диких людей. Однако их шлемы и мечи говорили об обратном.

На локтях каждого из воинов находились гнущиеся в суставах металлические налокотники. Подобного типа наколенники, аккуратно вделанные в брючины, красовались у них и на ногах.

Люди внимательно осмотрели ребят, продолжая нацеливать на них острие своих мечей.

— Что вам от нас надо? Почему вы тычите