вспыхнула, когда на сцену поднялся высокий светловолосый мужчина с букетом темно-красных, почти черных роз. И как сказала ему что-то, когда взяла цветы. И как он ответил с улыбкой. Очевидно было, что они знакомы. Похоже, давно и очень близко.

Вот тут-то меня и грызануло!

Идиот ты, сурок Фил! Правда думал, что она долго останется одна? Молодая красивая женщина, да еще и невероятно талантливая. Вакантное место освободилось, и кто-то поспешил его занять. А ты сиди и соси лапу. В одиночестве.

И все-таки я сделал еще одну попытку. Дождался, когда Ира с Олей переоденутся и выйдут, предложил подвезти.

- Спасибо, Феликс, - отказалась Ира. – Меня ждут.

- А я не откажусь, - заулыбалась Оля.

Назвался груздем – вези теперь. Пришлось сделать крюк минут на сорок. Оля трещала, не закрывая рта. Мне она не особо нравилась. Точнее, я ее вообще не знал. Только то, что она флейтистка Оля. Но пока вез, получил столько информации о ней, как будто собирал на нее досье. Тридцать три, разведена, сын-школьник, мама, два кота, и по консе она меня помнит, и кофе любит с ликером, хотя у нее гастрит и ей нельзя, а еще любит фильмы Тарантино и «Рамштайн». И все это с зазывно блестящими глазами. Еще немного, и начала бы рассказывать, какое нижнее белье предпочитает и какие позы в сексе. Пришлось срочно сворачивать на безопасную тему - на музыку. Похвалил их с Ирой сонату, заговорил про предстоящий концерт.

- Ой, «Макабр» такая жуткая вещь, страшно ее не люблю, - Оля передернула плечами.

Мы участвовали в фестивале «Классика на Дворцовой», сопровождая выступление авангардного балетного коллектива. «Danse Macabre», «Пляска смерти» Сен-Санса – действительно жутковатая, и танец у них получился соответствующий. У нас был всего один совместный генеральный прогон, в закрытом помещении, без костюмов, и то мурашки по коже. А уж как будет в белую ночь и в полном антураже…

- Кстати, эту тему слышал каждый ребенок в нашей стране, - подкинул я интересный фактик. – Только не знает, что слышал.

- Да? – удивилась Оля, нахмурив лоб.

- Мульт про Карлсона. Там, где он гоняет грабителей по крышам, одевшись привидением. Сильно обработано, конечно, но вполне узнаваемо.

- Серьезно? – она удивилась еще больше, и мне стало до тошноты скучно.

Ира наверняка это знает. Вот только разговаривает сейчас с кем-то другим о чем-то совсем другом. Гораздо более интересном. А душнила Фил везет домой совершенно ему не интересную Олю Шамшину и рассказывает ей про кавер-тему Сен-Санса в советском мультике.

Через два дня мы играли на этом самом концерте. Сцена у Зимнего дворца, мистический флер белой ночи, танцоры в черном и белом, рвущая нервы музыка*. Ира рядом с Марковым – солистка. Сколько было в ее игре темной силы, неумолимой, как сама смерть! А я-то думал, что, расставшись с Ликой, избавлюсь от подобной хтони.

Наивный дурачок! Свет и тьма всегда рядом, как в этой белой ночи.

Пока танцоры изображали замысловатый поклон, Ира села на свое место – дальше мы играли «Фарандолу» Бизе. Села и поймала мой взгляд. Всего пара секунд, и отвернулась, но в этот самый момент я понял, что моя жизнь коренным образом изменилась.

Необратимо…

--------------------

*видео можно посмотреть в моей группе

Часть 3. Глава 29

ИРИНА

В какой момент я поняла, что мне с ним не только легко, свободно и весело? То есть в какой момент вдруг перестало быть легко?

Может, когда на берегу озера поскользнулась и он подхватил меня за талию? Всего на пару секунд, даже руку не задержал. Как будто машинально, не заметив. А меня жаром обдало, то ли изнутри, то ли от того места, которого коснулся.

Хотя нет, тогда я как-то на этом не заострилась. Пошли дальше, разговаривали. Про собак, про кошек. Феликс рассказывал про бульдога, который у них когда-то жил, а я про Умку Деда и Бабаллы. И как он с котом дружил – всегда вместе спали, одним меховым клубком. Потом вернулись в город, кофе выпили в кафешке. Феликс отвез меня домой…

Да, вот тут-то и накрыло. Уже дома. Когда вспомнила эпизод у озера. То есть, получается, все равно тогда, но отсроченно.

Сначала я не воспринимала его как мужчину. Нет, признавала, конечно, что он достаточно привлекательный, не зря наши незамужние девчонки сразу сделали охотничью стойку. Но сначала мне это было не нужно, а потом стало и вовсе не до того. Я брала от него совсем другое – то, чем он так щедро делился. Это редкие люди на самом деле – те, рядом с которыми тепло. Они это тепло раздают, не замечая. Таким был Дед, и я очень скучала по его свету. И уж точно не думала, что встречу кого-то похожего.

Он сам сказал, открытым текстом: я не один, поэтому клеиться к тебе, Ира, не собираюсь.

Ну и хорошо, подумала я.

Вот правда, тогда совершенно искренне так думала. Не нужны мне были никакие новые отношения, слишком болело все. А тепла хотелось. Наверно, поэтому и предложила сыграть дуэт. И ведь получилось же. Совершенно раздолбайский, веселый, разухабистый. Необычный такой Монти. И тем обиднее было, когда Феликс предположил, что я сделала это назло Маркову.

Потом он, правда, объяснил, что вовсе не дуэт имел в виду, а то, как я скомандовала: поехали, мол. Тогда да, я растерялась, увидев Антона, который еще и претензии выкатил. Но с этим мы разобрались и потихонечку снова стали общаться. Мне казалось, что мы просто дружим. Ну серьезно, у него женщина, а я на паузе, не нужны мне никакие новые отношения. Тем более на виду у всего оркестра. На виду у Антона, злопамятного и мстительного. Это его все должны прощать. По факту бытия. Потому что он такой рубаха-парень. А он – нет.

В общем, не хотела ничего, но, наверно, уже тогда где-то что-то варилось в глубине, кипело на медленном огне. Как болезнь со скрытым периодом.

И вот сейчас я стояла у окна, смотрела на парочку, которая уже минут пятнадцать все никак не могла попрощаться, и думала, что же со мной происходит.

Подумаешь, бином Ньютона*. Все очевидно, Ира. Тянет тебя к нему не по-детски. И