- Слушай, Ир, у нас очень хорошо получилось на сцене играть поддатых друганов в баре. Думаю, в этом образе нам и стоит держаться. Тогда будет легко и без всяких лишних мыслей. Никому не нужных. Ни тебе, ни мне.

- Да, наверно, - она улыбнулась бледно. – Ой, зеленый, поехали. Знаешь, «легко» - это, наверно, ключевое слово. Мне с самого начала с тобой было именно легко. Не надо думать, как правильно фразу построить, какое лицо сделать. А кстати, ты видел наше выступление в телеге?

- В телеге? – удивился я.

- Ну в чате оркестра. Кто-то снял вчера и выложил. Думаю, Антон еще из-за этого взбесился. Хотя он сам на концерте все видел.

В чате меня не было. Что-то такое смутно вспомнилось, кто-то говорил. Карташов? Или Игорь Стрельников из нашей группы? Я тогда пропустил мимо ушей, потому что не любил все эти общие чаты – хоть домовые, хоть рабочие. А телеграма у меня вообще не было.

- Скинь в воцап, - попросил я.

Мы заговорили о вчерашнем выступлении и о сегодняшнем концерте, из которого меня вышвырнули. Ира на нем должна была играть свой коронный «Лабиринт». Я рассказал, как играл в консе Дворжака – соло с оркестром.

- Ира, это было такое позорище!

- Почему? – удивилась она. - Так плохо получилось?

- Нет, получилось-то как раз хорошо. Но когда посмотрел запись, стало дурно. Я собезьянил манеру игры одного парня из Королевской академии, тоже с записи. Он так переживательно играл. Почему-то казалось, что это очень чувственно и эмоционально. Ну, может, у него так и было. А у меня выглядело, как будто собрался трахнуть виолончель, но не знаю, с какого бока к ней подступиться. И готов от досады расплакаться.

- Фил! – Ира расхохоталась до слез. – А я ведь вспомнила! Ты на четвертом курсе тогда учился, да? А я на первом. И на концерте этом была. Фамилию твою не запомнила, конечно, что играл – тоже. А вот как ты кривлялся – да. Мы с девками жутко смеялись тогда. У тебя еще прическа такая стремная была, длинные волосы какими-то перьями.

- Ну не совсем длинные, но и не короткие, да. Что-то в духе битлов, наверно.

Вот, казалось бы, не самый приятный эпизод, но он неожиданно вернул ту легкость, о которой мы говорили. Ушло напряжение от попытки что-то выяснить и сформулировать. Довез ее до дома, приехал к себе. Прибрал в квартире, позвонил маме, потом, немного поколебавшись, Лике. Она сказала, что идет вечером с Арией в театр, позвонит завтра. И я поймал себя на том, что даже рад этому. Потому что разговор откладывался.

Громов, ты трус, признай уже.

Да нет, не в этом дело. Тяжело причинять человеку боль. Из всех моих отношений после Оли эти были самыми длительными и, пожалуй, глубокими. Я ведь всерьез думал, что у нас получится. Несмотря ни на что. Ну да, мы слишком разные, на многое смотрим едва ли не противоположно, но ведь противоположности притягиваются, не так ли? Закон физики.

В физике, может, и да. А вот в любви… Интерес вызывают, но быть рядом хочется с тем, кто тебя понимает. И кого понимаешь ты. Как было с Олей. Но с ней у нас не вышло. Кто в этом виноват? Наверно, оба.

Пискнул телефон – в воцап пришло сообщение от Иры. Я открыл вложенное видео нашего вчерашнего выступления, прослушал до конца. Получилось хорошо. Да что там, очень хорошо получилось. Но это точно была не эротика. Я видел запись известного хорватского виолончелиста Степана Хаусера и скрипачки Кэролайн Кэмпбелл. Вот там Монти реально был про секс. Очень горячо.

И вдруг неожиданно стало грустно. Немного, но грустно. Хотя я сам сегодня сказал, что нам лучше придерживаться вот такого ключа – легких приятельских и рабочих отношений, потому что большее никому не нужно.

Правда не нужно?..

Волевым усилием я заставил себя прекратить рефлексии. Работать, работать и еще раз работать. Достал пачку нот к следующему концерту, отобрал те, которые надо было сдать Карташову, проиграл каждую вещь по три раза. А потом вдруг сделал то, чего делать точно не собирался. Нашел в шкафу ноты «Рэгтайма» Скотта Джоплина, который играли с Олей, сфотографировал и отправил Ире с припиской:

«Посмотри. Если вдруг снова позовут, можем сыграть».

СЛЕДУЮЩАЯ ПРОДА В ЧЕТВЕРГ ВЕЧЕРОМ

5 сентября скидка 20% на книгу "Поцелуй Ледяной розы"

https:// /shrt/t2DR

Глава 26

Для разрыва нужен повод. Даже если накопилась критическая масса. Казалось бы, чего проще?

Лика, извини, у нас не получилось.

Но трудно сказать это ни с того ни с сего человеку, который тебе улыбается. Она словно почувствовала, что мы подошли к краю. А может, поняла, что я соврал насчет ключей – что не заходил на кухню. Так или иначе, стала вдруг нетипично нежной и ласковой. Спровоцировать ссору? Но это было как-то… низко. И так тот, кто разрывает отношения, по умолчанию негодяй. Не хотелось усугублять.

Неизвестно, сколько бы все тянулось, если бы не влезла Ария.

Она позвонила сказать, что разговаривала с мамой насчет круиза по Волге. Та, в принципе, не отказывалась, но хотела бы, чтобы кто-то из нас поехал с ней.

- Ариш, пока не могу ничего загадывать, - ответил я с сомнением. – У меня с отпуском все сложно. И с Ликой тоже.

- Я могу. Поскольку заграница ёк, поедем с Витькой на две недели в Анапу в августе. А на вторые две с мамой. Засада в денежке.

- Денежку подкину, не вопрос.

- Надо сейчас, чтобы путевку заранее выкупить.

- Сейчас и подкину. Сколько?

Озвученная сумма заставила крякнуть и вспомнить знаменитое «однако». Но давать задний ход было как-то не того. Придется поскрести по сусекам.

- Послушай, Фил…

Я прикидывал свои финансовые возможности и не сразу почуял, откуда ветер дует. А когда понял, было уже поздно.

- Насчет Лики… - осторожно начала она, словно пробуя пальцем температуру воды.

- Систер, не влезай – убьет, - попросил я. – Да, все сложно, но разберемся. Сами.

- А она вот не уверена, что разберетесь. Ей кажется, что вы уже на выходе.

- Жаловалась?

Была у Арии не самая приятная черта – непрошеное миротворчество. Она и с Олей нас пыталась помирить, когда разводились. Но Лика как