которой Галанис не имел возможности уйти, с самого начала переоценив свою скорость — ткань на его плече порвалась, и сквозь свежую царапину выступило две капли крови. Полученная рана только раззадорила мужчину, увлекши его еще больше, и он усилил натиск.

Отныне начавшему выдыхаться юноше приходилось нелегко: он отбивался сквозь скрип собственных зубов и постоянно уклонялся от острого клинка в последние мгновения. Фило чудом избежал брошенного по витиеватой траектории шарообразного снаряда и продержался после этого еще пару минут, но, когда вода вдруг опоясала его лодыжки, уже оказался не в состоянии продолжать противостоять кириосу — острие меча укололо молодого человека в шею раньше, чем тот успел подняться.

— Ты могуч, Икарос. — Димостэнис выглядел удовлетворенным. — Ты быстро учишься, а твое нескрываемое стремление подняться на вершину иерархии достаточно сильное, чтобы личная армия Посейдона однажды пополнилась еще одним Героем. Тем не менее часто хорошему солдату крайне недостает хитрости. Вспомни слова, которые я произнес в самый первый день тренировок.

— Воин всегда должен оставаться хладнокровным и никогда не подвергать сомнению приказы. — Каро пообещал себе, что не забудет этот урок.

— Верно, но после этого прозвучала не менее важная фраза. — Остэн указал на приоткрытые ворота. — Разве я инициировал этот бой? Разве тебе что-то угрожало? С самого начала ни у кого из вас не было шансов на победу, я просто не позволил бы себя одолеть — единственным верным решением являлось молча покинуть амфитеатр, избежав заранее проигранного боя. Не вступай в прямое столкновение с одаренными силой Бога противниками, пока сам не пройдешь инициацию и не завершишь обучение — это мое последнее наставление, дальше тебе придется думать своей головой.

Ночью юноша долго не мог уснуть, ворочаясь на краббатионе и все никак не находя удобного положения, чтобы расслабиться. Он беспрерывно прокручивал в голове одновременно прошедшие события и предстоящие испытания, проговаривал про себя все советы, законы и мудрости военного ремесла, которые Димостэнис просил запомнить, проверяя, не ускользнуло ли от него что-то важное. Затем будущий Герой подумал про отметку на спине и внезапно почуял холод, будто наяву увидев полные безразличия глаза Посейдона, чье могущество наносило ему поражение за поражением на протяжении недели. «Титан, должно быть, позабыл мою фамилию уже на следующий день, пусть и обещал обратное». Стоило Икаросу представить грядущее и начать размышлять обо всех опасностях на пути к Священной пустыне, как мысли о Боге и глухая обида отошли на второй план. Казалось, он знал все, что только требовалось знать для успешной инициации, однако тревога не утихала, а напротив, лишь продолжала нарастать, в итоге вынудив его бодрствовать вплоть до глубокой ночи.

Утро в доме семьи Фило выдалось сумбурным и спешным. Две женщины порхали вокруг Каро, как молодые родители над новорожденным чадом, сдувая с него пылинки и едва не кормя с ложки: проснувшись пораньше, они приготовили вкусный завтрак, сходили за водой и накрыли стол, а доспехи, к которым обычно даже не смели притрагиваться, натерли со всех сторон оливковым маслом, чтобы защитить от влаги и появления коррозии, после чего завернули обратно в несколько слоев плотной ткани. Заранее собрав вещи в дорогу, юноше оставалось только плотно покушать, умыться и попрощаться с родными. Еду он проглотил быстро, почти не жуя, а воду взял из бочки на улице, протерев ею глаза и поправив слегка отросшие волосы, завившиеся концы которых торчали в разные стороны.

Повседневный хитон Икарос не без доли грусти сменил на шаровары и стеганый гамбезон[53], надеясь, что погода в ближайшие дни будет мила, и небо затянется облаками, избавив людей от палящего солнца.

— Да прибудет с тобой Кайрос, сынок! — Стоящая на пороге Мелина с трудом сдерживала слезы.

— Со мной Посейдон и его сила, а это главное. — Пробудившись, молодой человек смог взять свои эмоции под контроль. — Даю слово, я не посрамлю нашу семью и вернусь домой Героем.

— Мы будем ежедневно молиться покровителю. — Меланта поцеловала брата в щеку и крепко обняла его, прижавшись к широкой груди и вдруг зашептав на ухо. — Задержись за поворотом, у меня имеется разговор. Это очень важно.[53 - Подбитая защитная куртка.]

Каро стоял в немноголюдном переулке, скрестив руки на груди и уперев взгляд в землю — он ясно осознавал, что Мела не принесет хороших вестей.

— Извини, это не займет много времени. — С лица подошедшей девушки пропала натянутая улыбка — она выглядела подавленной и жалкой. — Хотела бы я иметь достаточно мужества, чтобы рассказать все раньше и при иных обстоятельствах, но теперь выбора нет — скрыть правду перед предстоящей инициацией станет преступлением.

— Пожалуйста, не томи.

— Позволь объясниться. Я хочу, чтобы твое решение было основано не на сиюминутном порыве в состоянии потрясения, а на веских доводах и внутренних ощущениях — ты проведешь в седле достаточно времени, чтобы сделать правильный выбор.

Молодая девушка Мелина Онасис жила в столице государства Зевса, Астеропе, зарабатывая на существование лечебным делом. Родившись в пусть образованной, но ничем не примечательной семье, Мелине, несмотря на искреннее желание присоединиться к высшему обществу, не сулило прослыть известным асклепиадом и сказочно разбогатеть. Тем не менее, благодаря хорошим умственным способностям, упорству, стремлению к новым знаниям и толике удачи, девушка вскоре добилась престижного места в акрополе и стала оказывать помощь видным людям, обзаводясь полезными знакомствами.

Улыбчивая и обаятельная красавица не осталась без должного внимания мужчин, начавших наперебой ухаживать за девушкой, не скупясь на комплименты и подслащивая ласковые слова подарками. Были среди них как старики-извращенцы, так и прекрасные Герои в самом расцвете сил, однако ответ и те, и другие получали одинаково отрицательный. Польщенная стараниями некоторых воздыхателей, Онасис все же не являлась дурой, хоть и наивно мечтала о настоящей любви — интрижки и бездушные плотские утехи ее не интересовали. Все изменилось, когда она увидела Его. Исполинских размеров, высокий, мужественный и одновременно ласковый, Он заставил сердце Мелины биться чаще. Он соблазнил ее речами, развлек невероятными историями и напоил непередаваемо вкусным вином. Опьяненная алкоголем и вспыхнувшими чувствами девушка провела бурную ночь с Богом, так и не осмелясь поверить в собственное счастье.

Две недели долгих вечеров, проведенных за разговорами, которым способствовали несколько кувшинов вина и исполняющие музыку кифареды, страстей, и то грубого, животного, то соблазнительного и нежного секса под светом луны прошли незаметно. Онасис могла с уверенностью назвать это лучшим периодом в своей жизни: у нее