— Сколько можно?! — Раскрасневшийся рослый мужчина был очень зол. — Это уже переходит все границы! Я буду жаловаться!

— Кому, архонту? — Управляющий гавани выглядел утомленным и раздраженным, но находил в себе силы звучать мягко и доброжелательно. — Я запретил выход в море по его личному распоряжению.

— Однако вряд ли Андино известно, что отданный им приказ регулярно нарушается!

— Еще раз повторяю, это груз военного назначения. На воде ведутся ожесточенные бои с флотом Артемиды — нашим людям требуется постоянная подпитка продовольствием и оружием. Это не товар на продажу, о чем архонт прекрасно осведомлен.

— Врете же прямо в глаза! Я найду на вас управу и получу свои деньги обратно. С большими процентами!

Светловолосый молодой человек вышел на улицу и быстро зашагал прочь, бормоча себе под нос всякие непристойности.

— Хайре, уважаемый, не соизволите уделить мне минутку? — Окликнувший горожанина старик стоял, облокотившись на стену, и впервые за несколько десятилетий смотрел на море, все больше искушаясь прикоснуться к бушующей воде.

Увидев вооруженных до зубов людей, незнакомец испугался и едва не бросился прочь, однако осознание, что местная гвардия закована совсем в другие доспехи, и на их панцире не выгравирован объятый пламенем меч, пришло к нему раньше.

— Что вам нужно? — Он прищурился, напрягая память. — Вы… из столицы?

— Верно. — Советник решил не представляться и немного схитрить. — Я нахожусь в Физе по особому распоряжению, в том числе наблюдаю за городом и людьми, сверяя эфемериды[50] государевых служителей и действительность. Извиняюсь за нескромность, но в чем причина вашего недовольства? Что-то не поделили?

— Какое счастье! — воскликнул мужчина. — Должно быть, Арес, наконец, услышал мои молитвы и прислал помощь! В Физе, прямо в этом порту, совершается худшее преступление из существующих — статусные люди грабят простой люд. Крупным торговцам, обычно следующим в дальнее плавание через Жилу, запрещают выходить в море уже который день, ссылаясь на разгоревшиеся в океане бои. На суднах гниет товар, а вместе с ним тают целые состояния!

— Война вносит свои коррективы в нашу повседневную жизнь, — пожал плечами Солон. — Вам просто не повезло.

— Дослушайте до конца! Корабли архонта отплывают от гавани каждую ночь, доставляя солдатам оружие, еду и снадобья. Однажды я подсмотрел за погрузкой ящиков — одного взгляда на их количество хватило, чтобы раскусить всю аферу! Пока конкуренты отсутствуют, управляющий портом втихую сбывает товар в полисах и зарабатывает статеры[51] и даже мины[52]. Он обводит вокруг пальца не только честных торговцев, но и самого Зотикоса Андино! Все ради денег! Коли не верите, приходите сегодня в полночь на маяк и увидьте все собственными глазами.

Сол и Кербер переглянулись, поняв друг друга без слов. [50 - Отчеты высокопоставленных фигур в Древней Греции.][51-52 - Примерно две и сто драхм соответственно.]

Икарос

Каро сидел на твердой скамье и нервно перебирал влажными от волнения пальцами, разглядывая то грязный песок под ногами, то мыски своей обуви. Маленькую комнату, служившую для содержания гладиаторов в преддверии боев на арене, освещала всего одна свеча: длинные тени и страшные в полумраке лица собратьев создавали гнетущую атмосферу, отчего юноша переживал еще больше. Слева от него, на выходе в узкий коридор с низким потолком, стоял один из кириосов и каждые десять минут громко произносил имя человека в замысловатом порядке — названный покидал помещение и больше не возвращался.

— Икарос Фило! — грохочущим голосом объявил Герой и указал на ведущую наружу темноту.

— Ты справишься! — Сидящая напротив возлюбленного Рета кивнула и тепло улыбнулась.

Каро прикрыл глаза и глубоко выдохнул, после чего поднялся со своего места и медленно, оттягивая неизбежное, побрел по коридору на ватных ногах.

За неделю изнурительных тренировок полученные в первый учебный день синяки и травмы почти полностью зажили (в том числе благодаря снадобьям), поэтому сейчас ничто не сковывало движений юноши — он имеет возможность повторно проявить себя хорошим воином, а также внимательным учеником, если применит все приобретенные за семидневный период подготовки знания. Заключительный перед поездкой в Священную пустыню бой являлся принципиальным для Икароса: это не только проверка его навыков, но и вероятность взять столь желанный реванш у Димостэниса. Фило, поверхностно изучивший принцип работы силы Богов, считал, что теперь способен противостоять даже Героям.

Могучий мужчина неподвижно стоял в центре пустого амфитеатра с обнаженным оружием. Последние лучи уходящего за горизонт солнца вместе со светом зажженных на арене огней переливались на его лице оранжевым цветом, придавая и без того суровой внешности еще больше пафоса и жестокости. Надетые на Остэна доспехи были поцарапаны, а одежда местами оказалась порвана, однако сам он за прошедшие сегодня бои не получил никаких заметных увечий — если кому-то и удалось победить его, то только уложив на лопатки. Димостэнис поправил собранные в косу темные волосы и взял меч наизготовку. Медленно приближающийся к нему Каро вытащил начищенный до блеска клинок из ножен и сосредоточился на плавных движениях соперника, позабыв о всем прочем.

Первое применение дара Посейдона не заставило себя долго ждать: левая рука кириоса вспыхнула ярким голубым цветом, и состоящее из воды острие отправилось в полет, рассекши небо. В этот раз отчетливо знающий, на чем акцентировать внимание, юноша заранее заметил опасность и играючи от нее увернулся, после чего спешно вскинул оружие — металлический звон от прикосновения лезвий разорвал нарушаемую ветром и тяжелым дыханием двух людей тишину. В отличие от первой дуэли, Фило действовал намного увереннее, осознавая, какой маневр он может себе позволить, а какой неминуемо приведет к поражению — поединок проходил куда более стремительно и зрелищно, пробуждая в ее участниках неподдельный азарт.

Немного погодя, Герой повторно применил свои способности и явил на свет водяной вихрь, подняв его прямо из недр песка. Каро вновь заблаговременно увидел угрожающе засветившуюся синевой ладонь, но ничего толкового предпринять не сумел, растерявшись от размеров атаки, из-за чего оказался сбит с ног и окачен соленой водой. На этом сражение должно было закончиться: Остэну оставалось только подбежать и обезоружить противника, однако запредельная ловкость последнего в одночасье поменяла роли охотника и жертвы местами. Резко вскочив с налипшего на одежду песка, не успевший распрямить колен до конца Икарос парировал удар и провел молниеносную контратаку, из-под