Да, да, ее дедушка. Она с любовью говорила о нем в тот день, у дома Джона Лоуренса.

— И вы всегда занимались механизмами?

Кейт нахмурилась, взгляд ее стал острым.

— Ближе, пожалуйста. Я имела в виду лампу. Да, вот так. И да, я всегда занималась механизмами. Па меня научил.

— Зачем ему было вас учить?

— Что вы хотите сказать?

— Вы же… женщина.

Пухлые губы скривились, рука потянулась и подхватила инструмент из сложенной у ноги кучи.

— И что?

Никто никогда не говорил с Себастьяном так дерзко. В конце концов, он же герцог. И никогда не встречал девушку, похожую на Кейт Мейсон. Скажите на милость, зачем же она притворяется и ведет себя как пустышка в обществе? Если ее способностей достаточно, чтобы возвести стену и починить систему отопления? Себастьян поразмыслил и решил, что надо добиться от нее ответа.

— Разве вам не надо было находиться дома, вести хозяйство?

Кейт криво улыбнулась.

— Мы жили бедно, отец разбогател уже позже, в Нью-Йорке. Никакого хозяйства у нас не было, вся собственность — лачуга с земляным полом. Мама умерла при родах, и, когда папа уехал, у дедушки не осталось выбора, кроме как брать меня с собой на работу. С той поры я не отходила от него. До самого дня его смерти. — Сочувствую вам.

— Это излишне. Ах! — Сломанная трубка выскользнула из рук. — Подайте другую, пожалуйста, — велела Кейт.

Он взял такую же и протянул.

— Почему я не должен сочувствовать вам из-за потери близкого человека?

Кейт взяла деталь, установила в нужное место и принялась выравнивать, выбирая верное положение. — Большую часть жизни я провела с Па, каждый день, каждое мгновение. Я наблюдала, как и что он делает. Так было до его смерти. — Она отвернулась, чтобы взять гаечный ключ. — Каждый раз, когда я сталкиваюсь с паровым механизмом, котлом или паровозом, я вспоминаю о нем. Его голос звучит в голове. Кажется, он здесь и говорит мне, что делать. Он пусть ненадолго, но возвращается ко мне.

И вот опять — на лице ее та же улыбка, что и в день, когда они возводили стену. В голосе слышалась и печаль и радость. Испытывал ли он подобные чувства к кому-либо в жизни? Возможно, лишь к отцу, до той поры, пока не разочаровался в нем.

— И… — Кейт повернула ключ. — Готово. Думаю, теперь все будет работать. — Уголок рта приподнялся. — Совсем несложно. Даже не понадобились дополнительные материалы для соединения труб, и все благодаря особенной конструкции.

Волосы ее растрепались, кожа идеально ровного цвета теперь была вся в черных пятнах.

— Надо, чтобы кто-то зажег топку и следил, чтобы подобное не повторилось.

Себастьян во все глаза смотрел на нее, слушал что-то о жесткой воде и золе, пытаясь осознать все произошедшее.

Технический гений. Волшебница. Фея. Невинная соблазнительница.

Кто она, эта девушка? Уж точно не та, какой он видел ее в залах особняка. Та, что сейчас перед ним, не могла бы устроить фарс для Сигрейва.

— Себастьян? — Она помахала рукой перед его лицом. — С вами все в порядке?

Он вздрогнул и кивнул.

Кейт окинула взглядом юбки.

— Можете помочь мне еще раз?

— Да, разумеется.

Она стояла перед ним на коленях, позволила взять себя за талию и медленно опустить на пол. Тело ее скользнуло вдоль его собственного, он услышал, как она затаила дыхание и резко выдохнула. Он непроизвольно подался вперед, коснулся кончиком носа ее локона и сразу ощутил приятный аромат.

— Себастьян… — Кейт положила ладони ему на грудь и подняла голову. — Прошу вас…

Он не понял, имело ли это движение целью встретиться с ним губами или, напротив, уклониться от поцелуя. Через мгновение он почувствовал, что губы ее совсем рядом и он не может удержаться. Поцелуй был страстным, тело его, как и прошлым вечером, отозвалось возбуждением. Взяв ее лицо в ладони, он кончиком языка заставил ее разомкнуть губы. Она вздохнула и приоткрыла рот. Языки их встретились, и он ощутил, как тело ее ответило дрожью. Он провел пальцами по ее волосам, пушистым и мягким.

Кейт в ответ запрокинула голову, словно открывая доступ к телу. Руки легли ему на плечи.

Он сильнее прижал ее к кирпичной столешнице, повел бедрами и застонал. Пальцы нащупали на спине пуговки платья, и он принялся расстегивать их. Ладонь легла на разгоряченную кожу, она оказалась нежной и невероятно гладкой. Эта девушка обладала всем, о чем только может мечтать мужчина. Он желал ее, остро хотел большего.

Расстегнув пуговицы, ослабил шнуровку корсета.

Кейт вздохнула и застонала, когда он склонил голову и коснулся губами ее груди, прикрытой тканью сорочки.

— Кейт…

Она вновь застонала, когда он стал покрывать поцелуями шею и обнаженные плечи. Тонкая ткань позволяла увидеть, как напрягся ее сосок. Он накрыл его ртом и услышал приглушенный возглас удовольствия.

Рука скользнула вниз, под юбки и принялась гладить стройную ножку в плотном чулке. Он смотрел ей в глаза и видел, как их заволокло, будто туманом. Он осторожно, но настойчиво раздвинул ее колени, готов был подняться выше, но она резко оттолкнула его.

— Нет! Вы не должны…

Звуки голоса прояснили разум. Себастьян пришел в себя и сразу устыдился того, что сделал. Как, черт возьми, это вышло? Почему он вновь позволил себе забыться?

Кейт прикрыла руками грудь.

— Я… Мы не должны…

— Вы правы. — Он провел пальцем по пряди волос. — Нам нельзя быть вместе.

— Да, только не с вами.

Слова поразили Себастьяна до глубины души.

— Не со мной? — Значит, другому она уступила бы.

— Нет. Я буду принадлежать только вашему другу герцогу.

«Этот болван Сигрейв не заслуживает ее».

Несмотря на попытки скрыть свой острый ум и прочие достоинства, которые он отлично видел?

Она даже не стыдилась прежней бедности. Сигрейв не обладает и половиной ее достоинств. Стоило представить их вместе, и в жилах закипала кровь.

Впрочем, он видел немало пар, где мужчины были недостойны своих жен. И хорошо знал, какая участь могла ожидать этих женщин.

Против его воли перед глазами одна за другой стали всплывать картины из прошлого, о котором он запретил себе думать.

Мама всегда очень любила отца, его предательство едва не толкнуло ее за край пропасти.

Он ошибался насчет Кейт, в браке ее интересует не титул мужа, а что-то другое.

«Это не настоящая любовь». — Слова, произнесенные ею в саду дома Хоутонов.

— Вы, вероятно, верите в любовь.

Она шумно выдохнула.

— И