— А. Частное охранное предприятие «Пересвет». Ещё вопросы?

— Нет, всё. До свидания.

За мной захлопывается дверь. Так я и думал. Не служили они в полиции. И сейчас не хотят. Всех, кто может быть чем-то полезен, привлекают к работам, если они сами добровольцами не идут. Этих, видимо, привлекли принудительно.

Некоторое время я стою среди пустынного коридора и осмысляю произошедшее. Мой сын — сектант? Очень в этом сомневаюсь. Буду я ещё этих молокососов слушать.

Но, с другой стороны, что, если да? Вадим остался без матери, а я оставил его без отца. Фактически, нанёс ребёнку травму, и он мог попытаться таким образом её залатать. Присоединиться к чему-то большему, чем он сам. Людям свойственно так делать.

Чёрт, да о чём я? Вадиму уже не двенадцать лет!

В любом случае, либо он не причастен к этим террористам, либо всё же есть в моих действиях вина. Всё, что я сейчас должен сделать — переступить через себя, прислушаться к нему. И присмотреться. Оказаться рядом с сыном. Какой же я кретин!

Не знаю, что на меня нашло. На эмоциях я достаю телефон и пишу Лизе сообщение.

Константин: Через 10 минут в месте нашей последней встречи. Жду.

Всё-таки звёзды прекрасны. Я стою на смотровой площадке и поедаю глазами бескрайний космос. В детстве, помню, я именно так и смотрел на них: жадно и влюблённо, прямо как сейчас. Потом стал изучать, где какое созвездие, где какая звезда или планета. Выпросил телескоп у родителей. Помню свой восторг, когда разглядел кольца Сатурна. Я быстро выучил звёздное небо, ведь у меня хорошая память. А ещё я очень внимательный. Потому шаги Лизы я тоже помню.

— Привет, — говорю я, не оборачиваясь.

Лиза встаёт рядом со мной.

— Всё любуешься? — спрашивает она.

— С детства любил смотреть на звёзды, — говорю я. — Мечтал космонавтом стать. А стал инженером. Кто ж знал, что действительно космонавтом стану? Иронично, да?

— Совсем нет, — отвечает Лиза. — Мы могли бы сгнить в бункерах на Земле. Но мы здесь. И это по-своему прекрасно. Даже если мы все умрём, пытаясь выжить на Венере, этих видов у нас уже никто не отнимет. А твоя детская мечта всё-таки исполнилась.

Сомнительная радость, конечно. Я решаю перевести тему.

— А видишь вон ту звезду? — спрашиваю я.

— Предположим, — неуверенно отвечает Лиза.

— Недавно там открыли планету земного типа. Ничего особенного, это постоянно происходит. Но по нашим наблюдениям, эта система очень похожа на нашу. Звезда — жёлтый карлик. В системе есть газовый гигант, который защищает эту планету от астероидов. Да и сама планета по всем параметрам к Земле — ближе некуда. Планета называется Мертакис, её открыл отставной майор Пелагин и назвал в честь своего пса.

— Странная кличка.

— Да, есть немного. Говорят, майор Пелагин вообще был эксцентричным человеком. Но я клоню к другому. Он большую часть жизни прослужил в полиции. А на закате своих лет ушёл в другое направление. Майор Пелагин всю жизнь мечтал стать астрономом, но жизнь распорядилась иначе. И всё-таки он нашёл в себе силы изменить свою жизнь. И в итоге сделал важное открытие. Так вот, к чему это я… Никогда не поздно. Ты правильно осекла меня. Я должен измениться.

На лице Лизы проступает улыбка.

— Как думаешь, сможем мы однажды долететь до этого… как его? — спрашивает Лиза.

— Мертакиса.

— Мертакиса, да. Или выйти на связь с мертакианцами? Доживём мы с тобой до этого дня?

Мне, конечно, очень хотелось бы в это верить. Но теперь нам дожить бы до того дня, когда условия нашей жизни перестанут быть спартанскими. Когда человечество морально и ресурсно станет готово к новым свершением. Этого я Лизе, конечно, говорить не буду.

— Сложно сказать, — отвечаю я. — База на Венере, истинный искусственный интеллект, виртуальная реальность с нейроинтерфейсами… Ещё не так давно мы и помыслить об этом всём не могли. Человечество развивается по экспоненте. Сложно сказать, что будет даже через десять, двадцать лет. Хотя конец света однозначно откинул нас в развитии.

— Честно говоря, я до сих пор поражаюсь всему этому, — говорит Лиза. — Единая сеть между Землёй, Луной и Венерой с моментальной связью. В нашей молодости такого не было.

— Квантовая запутанность, да. Эту технологию действительно сложно осознать, если квантовую физику не изучаешь. Была она, и была давно, просто не в нашем быту. Сначала она использовалась для моментальной связью с лунными базами. Чуть позже для обитающих на Луне людей разработали Homeland. От долгого пребывания за пределами Земли у людей развивались всякие неприятные последствия для психики. Отсюда и ноги у этой системы растут. Кому-то пришла в голову идея, что виртуальные прогулки по родным местам поддерживают психическое здоровье космонавтов. Потом, правда, сервера и вовсе перенесли на Луну. А когда началась венерианская программа, эта технология уже стала необходимостью. С Луной радиосвязь ещё не такая медленная, а вот с Венерой…

— Честно, я бы предпочла полететь на Луну, — говорит Лиза.

Как же я её понимаю. Эту фразу я в бункере слышал, наверное, раз пять, не меньше. Но тогда мне было не до чтения лекций.

— Тебе как, комфортно при такой силе тяжести, как здесь? — спрашиваю я.

— Не очень.

— Вот именно. А на Луне она ещё ниже. Представляешь, что станет с твоими костями, если ты оставшуюся жизнь проведёшь там? Прибавь к этому всякую лунную пыль и прочие радости существования на спутнике. База там всего одна и она маленькая, расширять её для полумиллиона человек… Ну можно, конечно. Но на Венере они изначально были просторней. А ещё мы не знаем до конца, какие последствия будут у разогрева ядра Земли. Вполне вероятно, что наша голубая планета просто взорвётся. Так что Венера — наш лучший вариант.

Лиза опускает взгляд. Кажется, ей не уютно. Там, под ногами, всё тот же космос, и никуда от него не скрыться.

— Лиза, я знаю, это тяжело, — говорю я. — Но я всегда тебя поддержу. Ты