Вдруг – три громких выстрела и три вскрика. Один – очень высокий, жалобный, жутко оборвавшийся в воздухе. Затем – почти тут же – крик инспектора:

– Не стрелять! Вашу мать, не стрелять!

Поздно.

– Тут ребенок! – завопил кто-то в толпе.

Опять тишина – на мгновение. Нолль стал продираться вперед. За ним Ниххо, Бхамм и другие «Дети Нижнего города». Облако после выстрела еще не рассеялось, когда он подходил.

Сив сидел, преклонив колено. Перед ним – что-то маленькое, бесформенное, неподвижное. «Может, мешок?» – пронеслась у Нолля в голове глупая мысль.

«Нет, не мешок».

А потом Люку, лежавшего на взрытой сотнями ног грязи, увидели все. Стражи попятились. Святоша чуть пошатнулся, когда поднимался. Он взвел курок и не раздумывая дважды быстро выстрелил по воротам. Инспектор схватился за грудь, поскользнулся, упал на ступени.

Толпа заревела.

Полный служащий из управы бросился наутек, но нижние ворота уже были открыты. Нолль видел, как его вместе со служителем Церкви смыло толпой на подступах ко второму пролету каменной лестницы. Толпа хлынула на узкую Крысиную улицу. Из окон во всех домах раздался жуткий испуганный вой, тут же слившийся с грохотом выстрелов. Доносчики – из тех, кто не успел отойти от окна, – подстреленные, посыпались прямо из окон, под ноги толпы.

Стражи еще бежали – спотыкаясь, побросав свои винтовки. Их нагнали. Мужчина в сером кителе успел разрядить револьвер. Он единственный, кто остался стоять на месте. Там же его и растоптали.

Черный дым. Скользкие от чего-то ступени. Нолль бежал вдоль домов, чудом не падая от напора сзади, пробираясь по телам.

Впереди он увидел огромную спину Гоббы. Великан плыл – грозно, спокойно – вперед. Вокруг него бушевала река из голов, потных тел. Казалось, вся улица, даже камни на ней, все будто пришло в движение.

– Потеснитесь! – раздался едва различимый крик Сива в нескольких шагах от него. – Баррикады! Назад! Лево! Лево!

Тут же спереди из густой, непроницаемой завесы прогремели десятки выстрелов. И снова. Бегущие перед Ноллем – двадцать, может быть, тридцать человек – повалились друг на друга как подкошенные. Всего один миг – и под ногами груда тел. Что-то ужалило в левую руку. Он нырнул вниз. Падали остальные, его завалило. Выкарабкался, пополз поперек улицы, к левым домам.

Толпа как-то враз поредела. Кто-то в испуге стал продираться назад. Его только чудом не растоптали. Посреди улицы Нолль вскочил на ноги и одним рывком добежал до левой стены домов. Там было подобие ниши. Над ухом, звеня, протянулись стальные дрожащие нити.

Рядом стояли Гойер Мойер и Сив. Отстреливались, выглядывая из-за угла.

– Сколько их там? – задыхаясь, спросил Нолль.

– Дюжина, может, больше, – коротко сказал Никто.

– А пулемет?

Он не ответил.

Ненадолго все будто стихло. Нолль глянул на улицу – почти ничего не было видно из-за дыма. Из-за тел. Но он все же увидел Гоббу. Тот лежал впереди, ничком, как-то странно и широко раскинув руки. Великан будто бы спал, обнимая холодные камни.

– Люка… Я был за него в ответе, – пробормотал Сив.

– Сейчас не время думать об этом, – сказал Никто холодно. – Мы должны занять третий пролет. Дайте людям команду.

Сив как-то безразлично повернул голову, всмотрелся назад – в остатки «Детей Нижнего города». К повороту у первого пролета подходили новые люди. Нолль заметил силуэт Ганны герр-Страд.

– Стойте, – прошептал Иной, – нам не дадут даже выглянуть.

– Я да-а-ам вам время, – сказал Никто.

Он сунул руку с револьвером под китель, послышался треск механизма. Скрип становился все протяжней, все выше, все тревожней. Глаза его закатились, изо рта повалил черный холодный туман. Плечи его затряслись. Нолль замер. Он смотрел на Гойера как зачарованный.

– Что вы…

Ноллю показалось, что под кителем Никого вот-вот лопнет какая-то невидимая пружина, – но вдруг одним быстрым движением тот скрутил барабан Ничего. Поднес ржавый револьвер к губам и выдохнул. Барабан завращался, наполнился густой, липкой, внеземной чернотой. Никто вскинул голову, несколько раз схватил воздух ртом, задыхаясь, – и вдруг дернулся с места. Словно исчез.

Через секунду он уже стоял в центре улицы. Шесть быстрых, почти бесшумных выстрелов. Ничего извергал из себя не пули. Он выплюнул семь мрачных, поглощающих всякий свет, извивающихся сгустков. Секунду спустя Никто оказался у противоположной стены.

А черные змеи, взвившись в тумане, вдруг бросились за угол. Оттуда послышались вскрики.

Сив тем временем махнул рукой. Люди потянулись сзади – пошли вдоль левой стены.

– Давай!

Дружно выглянули из-за угла. Разом выстрелили.

– Вперед, вперед! – выдохнул Сив, когда все рассеялось.

Перебираясь через баррикады и проходя мимо лежавших солдат, Нолль увидел, что их оружие было отброшено в сторону. Оно казалось расплавленным, обмазанным будто бы дегтем. От обугленных касок поднимался дым.

Никто держался чуть позади, снова медленно, подволакивая ногу. Из носа шла кровь. Она стекала по его полумаске и крупными каплями падала на то багровое, что хлюпало под ногами.

А живая масса из Нижнего города уже лезла на баррикады. Сив был в двадцати шагах впереди, когда в гуле вновь подбодренной толпы, в возгласах жестокого ликования Ноллю послышался странный, едва различимый звук. Что-то медленно, тяжело катилось там, впереди, за зигзагом домов, уходивших влево. Каменная лестница содрогалась под невидимыми колесами.

Нолль крикнул:

– Стоять! Осторожно!

Но Святоша уже подался вперед. Он отбросил свой револьвер и выхватил длинный кинжал. Нолль увидел в дыму его резко очерченный профиль, ногу, уверенно поставленную на последнюю ступеньку перед третьим пролетом.

– Я вижу ее! Вот же она, та стена! – вскричал Сив, и его звонкий голос подстегнул толпу за спиной. – Еще десять шагов! Долой эту сволочь! За Нижний город! За свободу! За…

Сив сделал шаг – и в ту же секунду его не стало. Раздался оглушительный, до звона в ушах, рокот. На ступеньке осталась стоять только одна нога в сапоге. Улица задрожала, поползла вниз… Нет, не улица – крыша дома, того, что был на углу. Второй этаж с каменной кладкой, с окном, с черепицей как будто отрезало. Половина этого дома вдруг рухнула вниз.

Заработала «Добрая матушка». Нолль, оглушенный, отшатнулся на пару шагов и не устоял на ногах. Все поплыло, на мгновение исчезло даже серое небо. Над ним был только горизонтальный свинцовый дождь. Он не сразу смог разобрать, где точка опоры, где стены домов, где он сам.

«Такого звука не должно быть в природе», – пронеслось у него в голове.

Вдруг смолкло – так же внезапно, как началось. За пять-шесть секунд разворотило почти половину Крысиной улицы. С правой стороны не было ни одного