«О составлении двух конных эскадронов для умножения полицейской команды в Московской столице», от 6 июля 1797 г. «Высочайший Рескрипт московскому военному губернатору, касательно поземельного сбора», от 17 января 1799 г. «Устав столичного города Москвы».

В конце XVIII в. полицейское ведомственное нормотворчество развивалось не только путем издания общегосударственных законодательных актов, регламентирующих деятельность полиции, таких как циркуляры или инструкции Главной полиции, но и при помощи подготовки местных нормативных правовых актов, и прежде всего в Москве и Санкт-Петербурге.

Ряд архивных материалов позволяет отметить, что местными нормативными актами в Москве вводились дополнительные полицейские должности, что было обусловлено местной оперативной обстановкой и потребностями практики. Например, приказ для всех частей московской полиции от 18 января 1792 г., в соответствии с которым для активизации противоборства кражам, грабежам и другим видам преступлений предлагалось ввести «частые и осторожные патрули». На съезжем дворе создавалась, можно сказать, дежурная служба, когда посменно дежурный надзиратель обязан был находиться там «безотлучно день и ночь». В обязанности дежурного входило принятие мер оперативного реагирования в случае пожара, для чего своевременно направлять пожарную команду, содержать в исправном состоянии противопожарный инвентарь, в готовности к выезду лошадей и т. д. Приказ устанавливал: «Дежурный имеет смотрение, дабы определенные чины при съезжем дворе находились, и караул в должном порядке содержался», что можно характеризовать как создание прообраза современной дежурной части. Раздел приказа «О патрулях» содержал некоторые черты, свойственные нынешней организации охраны общественного порядка в районе дислокации, такие как дозоры пеших и конных нижних полицейских чинов, которым предписывалось при патрулировании неукоснительно соблюдать законность: «Со встречающимися во время обхода идущими и едущими по своей воле или от кого с посланными за нуждами и надобностями поступать благопристойным образом, не делая ни малейших обид, не оказывая грубостей, колми паче не домогаться взяток под опасением строжайшего по законам наказания, но расспрашивать только то откуда и куда кто идет за каким делом, и буде есть подобие правды, не останавливая отпускать, а сомнительных, задерживая как выше сказано с ночными сторожами препровождать на съезжий двор …».[276] Или, к примеру, «Инструкция полицейским нарядам при Опере» от 21 января 1792 г., которая предписывала полиции предпринимать противопожарные меры и обеспечивать порядок в театре и на прилегающей территории.[277]

Таким образом, определенные правовые нормы, сформулированные в инструкциях, постановлениях и распоряжениях как московского обер-полицмейстера, так и Управы благочиния в Москве, пройдя испытание временем, формировали правовую основу деятельности полиции Москвы.

В конце XVIII в. период правления Павла I с 1796 по 1801 гг. Можно назвать периодом контрреформ. Многие учреждения государственного управления были перестроены или ликвидированы, дворянское самоуправление ограничено, предприняты попытки лишить дворянство некоторых привилегий и превратить его снова в служилое сословие. Полицейские преобразования, проведенные Павлом I в основном коснулись общегородского руководства полицией, а ее подразделения, такие как части и кварталы сохранились.

При Павле I управление Москвой разделяется на военное и гражданское. Глава высшей власти в Москве стал величаться начальствующим или управляющим гражданской частью в Москве и губернии. При этом была введена должность военного губернатора, под руководство которого перешла полиция. Так, в соответствии с Указом Императора от 20 ноября 1796 г. Московский военный губернатор Архаров И.П. обязан был докладывать непосредственно монарху о состоянии полицейских дел в Москве, в связи с чем ему поручалось: «Предписать Главнокомандующему в Москве действительному тайному советнику Измайлову о присылке мне рапортов по вверенной ему гражданской только части, повелеваю Вам о случившихся в тамошней столице происшествиях, каковы суть пожары и тому подобное, так как и о всем том, что по части полицейской на основании военного устава моего входит в Вашу должность по званию военного губернатора, доносит мне безпосредственно».[278] В отношении полиции Санкт-Петербурга такое же подчинение было закреплено Сенатским указом от 28 декабря 1797 г. «О состоянии Санкт-Петербургской полиции по примеру Московской в непосредственном ведении Военного Губернатора».[279]

Тут следует отметить, что политика Павла I в отношении подчиненности полиции носила довольно противоречивый характер, потому, что именно он впервые поставил вопрос, на каких началах, гражданских или военных, следует обустраивать полицию России. В результате он приходит к выводу, что «Полиция есть часть гражданская».[280]

Важнейшим законодательным актом, определившим в самом конце XVIII в. состав и организацию московской полиции стал «Устав столичного города Москвы», введенный в действие Указом императора от 17 января 1799 г., в котором обязанности и структура полиции Москвы были отражены в VI главе «О полиции».[281] Здесь интересно отметить сформулированное в первом пункте данной главы понятие «полиции»: «Полиция есть та часть Городского Начальства, которой вверено наблюдение в городе благочиния, добронравия и порядка»,[282] что вполне соответствовало трактовкам полиции Петра I и Екатерины II.

На четыре месяца ранее, 12 сентября 1798 г. Павлом I был высочайше утвержден «Устав столичного города Санкт-Петербурга». В соответствии с которым, созданная 6 июня 1797 г. «Комиссия для снабжения резиденции припасами, распорядка квартир и прочих частей, до полиции принадлежащих» была отнесена в Санкт-Петербурге, а затем и в Москве, к главному городскому начальству. При этом руководство городским управлением в Москве было вменено специально созданному департаменту в Петербургской комиссии, который осуществлял руководство городом, в том числе и полицией через московский ратгауз (Городское правление).

В заключении необходимо отметить, что правовой основой деятельности регулярной московской полиции в XVIII в. стали: Указ от 12 января 1722 г. «О бытии в Москве обер-полицмейстеру», «Инструкция московскому обер-полицмейстеру Грекову» от 9 июля 1722 г., а также «Инструкция, данная московской полицмейстерской канцелярии» от 10 декабря 1722 г. Эти документы обобщили в себе нормативную правовую базу законодательных актов, принятых как в период царствования Петра I, так и некоторых правовых актов середины-конца XVII в. А принятые в их развитие законодательные акты Екатерины II, такие как Манифест от 7 ноября 1775 г. «Учреждения для управления Губерний Всероссийской Империи» и «Устав благочиния или полицейский» от 8 апреля 1782 г., определили функционирование полиции Москвы вплоть до Великих реформ Александра II во второй половине XIX в.

Глава 11

Организация и деятельность регулярной московской полиции в XVIII в.

До 1722 г. регулярное полицейское учреждение существовало только в Петербурге, но Петр I имел намерение создать регулярную полицию во всех городах государства. Осуществить это на практике сразу не удалось ввиду военной обстановки, финансовых затруднений и ряда других причин. Не нашел своего завершения и проект создания полиции в городах через систему магистратов. Законодательство магистратской системы «различало правление и полицию, считая последнюю как бы частью первого, а потому, полиция как учреждение должна была быть подчинена правлению».[283] Однако задуманная Петром I компетенция полиции включала практически все управление и стояла над ним. Именно это противоречие по нашему мнению заставило законодателя отказаться от полиции в магистратской системе и направить её развитие по первоначальному проекту.

Как отмечалось ранее, датой создания московской регулярной полиции принято считать 12 января 1722 г. (23 января по новому стилю), когда была учреждена должность обер-полицмейстера, с прямым подчинением Петербургскому генерал-полицмейстеру и под оперативным управлением у главы Сенатской конторы в Москве. Назначенному указом императора от 11 апреля 1722 г. первому московскому обер-полицмейстеру полковнику Максиму Тимофеевичу Грекову поручалось создать регулярную полицию в Москве. Под его руководством была образована Московская полицмейстерская канцелярия, которая после ее создания подчинялась Петербургской полицмейстерской канцелярии.

В результате чего последняя стала именоваться Главной или Государственной. При временном переезде императорского двора и центральных органов управления в Москву название и функции Главной переходили к Московской полицмейстерской канцелярии (как было в 1729–1731 гг. во время пребывания правительства в Москве), а канцелярия в Санкт-Петербурге называлась Петербургской, превращаясь в орган управления полицией одного из столичных городов. Главная полицмейстерская канцелярия требовала регулярных отчетов от московской полиции о ее деятельности, о доходах и расходах денежной казны, о содержании колодников, присылала различные указы и распоряжения, ходатайствовала в Сенат о штатах, утверждала приговоры о ссылках и смертной казни, вынесенные в Московской полицмейстерской канцелярии, грозила обер-полицмейстеру взысканиями за неисполнение предписаний и волокиту.[284]

Руководство Московской полицмейстерской канцелярией, как и управление Главной полицмейстерской канцелярией формально строилось на принципах коллегиальности. Присутствие состояло «из обер-полицмейстера, еще одного судьи, офицера в чине майора или подполковника, не имевшего определённого названия, но являвшегося фактически заместителем обер-полицмейстера, который, как и генерал-полицмейстер, был начальником московской полиции, а не