29 декабря

– За ночь происшествий не было. Вчера выписан пациент Ник с улучшением. Охранительный режим, запрет на полёты две недели. – Так на следующий день докладывал Трот на линейке

– Не вытерпит, – заметил Пит.

– Пациент с аппендицитом чувствует себя хорошо. Живот мягкий, безболезненный, температура нормальная. Ещё не выписываем?

– Ни в коем случае, – сказал Струм. – Пахицефалозавр молодой, энергичный, начнёт бегать, бодаться, швы разойдутся. Пусть лежит. У меня нехорошая новость, господа коллеги. Уровень воды в реке поднялся.

– О нет, только не это! – простонал Эдмон. – Наводнение затопит долину, все утонут. Летальность сто процентов.

– Возможно, какое-то большое морское животное легло в устье реки. Только бы не мозазавр, – пояснил Струм для Бэка. – Придётся сходить на побережье и выяснить, кто там разлёгся. Когда морское животное заболевает, оно приплывает к устью и перегораживает его. Река разливается, получается маленькое медицинское наводнение, и мы сразу понимаем, что пора идти на вызов.

– А помнишь, как какой-то глупый энанциорнис сел на ядовитую ракушку-конус? Лечить пришлось обоих и меня в придачу, – вспомнил Трот. – Конусы стреляют в рыб отравленными гарпунами и едят их. Но я был великоват.

– Трот, сходи на побережье и выясни, что случилось.

– А почему я? – привычно возмутился Трот.

– Потому что Пит нужен мне на операциях. Первый тур – оперируем кондиляртра с вывихом.

– Он же мелкий! Операция лёгкая! Зачем ещё Пит?

– У млекопитающих анатомия другая, всё может случиться. К тому же он какой-то барон, царь, не знаю кто. Всё семейство придёт на операцию, сядет кружком и будет лязгать зубами. Пит сможет лязгать в ответ, пока я работаю. Да и не стоит Питу лишний раз соваться к птеранодонам и раздражать их.

– У меня тоже зубы есть! Давай Бэка пошлём выяснить, что там перегородило речку. А я зубами пощёлкаю.

– Бэк неопытен. Мозазавра от плиозавра не отличит.

– А это важно?

– Конечно. У мозазавра выше скорость и манёвренность. Быстрее лечить надо, пока он не кинулся. Другая тактика.

– Они же глубоководные, – заметил Бэк.

– Ну и что? Заболеешь – приплывёшь хоть в лужу. Там десять метров глубина, поместится.

– Да плиозавров уже и нету, мозазавры всех сожрали.

– Всё, конец обсуждению. К морю идёт Трот. Сегодня две операции. О первой я сказал. Вторым туром идёт этот, с зубом. Эдмон, доложи пациента, это ты его направил с приёма ко мне.

– Молодой птеранодон среднего размерного класса, жалобы на боли в шее, – начал Эдмон. – Из расспроса выяснилось, что недавно акула мако длиной около девяти метров попыталась его съесть, когда он снизился до поверхности моря с целью поймать рыбу. Вы знаете, что акулы могут выпрыгивать из воды на шесть-семь метров. Птеранодон увернулся, рана на шее поджила, но болезненность осталась. Я прощупал инородное тело между третьим и четвёртым шейными позвонками. Вероятно, зуб акулы. Показана операция. Но я считаю, что бедняге уже ничего не поможет. Зуб, конечно, воткнулся в спинной мозг на уровне шейных позвонков С3 и С4, и несчастного ожидает параплегия, то есть полный паралич всех четырёх конечностей, это я для Бэка поясняю, потому что сейчас молодёжь совершенно ничему не учат. А акула, я уверен, уже погибла от сепсиса, то есть заражения крови. Из-за нагноившегося перелома челюсти, из которой был выломан зуб.

– Эдмон, ты преувеличиваешь, – поморщился Струм. – Вытащим мы этот зуб. Нет никаких признаков слабости конечностей. Спинной мозг не пострадал. А ещё, господа коллеги, у нас небольшая неприятность. Уведомление о начале судебного дела по поводу заявления гражданки Изольды о намеренной порче её сковородки. Возмещение убытков плюс моральное удовлетворение.

– Надо было эту сковородку у неё в животе оставить, – заметил Пит. – Кто пойдёт в суд?

– Так я и пойду, я же эту сковородку из неё добывал. Нормально, коллеги, выкрутимся.

– Струм, а помнишь жалобу на облизывание? – хихикнул Пит.

– Ну-ка, ну-ка, а я не знаю, расскажи! Всё самое интересное от меня скрывают, – сказал Трот.

– Трот, ты тогда в отпуске был, вот и не знаешь. От небольшого млекопитающего – кажется, цимолеста – поступила жалоба в Динздрав: «Пока я лежал после удаления инородного тела передней брюшной стенки, кто-то из врачей меня облизывал, что является действием, унижающим моё млекопитающее достоинство, и не соответствует высокому моральному облику мезозойского врача!» Мы все сказали, что мы не могли облизывать пациента, потому что давали клятву Гиппократозавра: «В какое бы гнездо или нору я ни полез, я полезу туда для пользы больного. Я никогда не съем моего пациента, с чем бы он ко мне ни пришёл. И я никогда не укушу и не лизну моего пациента, как бы он мне ни надоел». Цинолест задумался, а потом просиял: «А ваш аптекарь не давал такую клятву, потому что он не врач! Вот он по утрам крадётся в неярком свете восходящего солнца и зловеще облизывает всех пациентов!»

– Заур, да ты проказник!

– Да никто его не облизывал, кому он нужен такой, весь в волосах! Это ему рану дезинфицирующим раствором обрабатывали. Он на сучок наткнулся, длинная щепка вошла под кожу. Цинлесты большим интеллектом не отличаются, вот он и решил, что его вылизывают. И видит он днём плохо, он ночной зверь.

– Струм, а что там археологи? Скоро они уберутся? Пациенты беспокоятся, да и нам мешает их бурная деятельность.

– Увы, скорее уберёмся мы, чем археологи, – вздохнул Струм. – Там какое-то эпохальное открытие. Они вызвали на помощь ещё одного ориктодрома и трёх тесцелозавров повышенной копательной мощности. Триша, прекрати немедленно! Не жуй хвост санитарки, ты же травоядный!

– Быр-быр-быр! – заверещала Никси. – Быр-правабр-личности-быр-быр!

– А что ты здесь делаешь, Никси? – спросил Струм, выдёргивая изо рта Триши слегка пожёванный хвост Никси. – Мы ещё не закончили линейку.

– Быр-быр-быр-блям-плюх-бяк-бек!

– Объяснила, называется, – вздохнул Струм. – Наверное, тот наш кондиляртровый барон беспокоится за своего сыночка. Как я не люблю таких пациентов. Про него уже из Динздрава интересовались, прислали срочный запрос с почтовым энанциорнисом. Пит, пошли мыться. Валера уже ушёл на наркоз. Бэк, убери Тришу. Чтоб он к операционной и на сто шагов не подходил! Расскажи ему сказку, загадай загадку, что ли.

Загадки для трицератопса Триши, сочинённые Бэком

Кто взлетает над волной

Десять метров шириной?

Ну конечно, это он,

Это наш …

(

Кто-то по морю плывёт,

Кого встретит – всех сожрёт.

Он, конечно же, неправ,

Этот злющий …

(