Корреспондент: Вы вели здоровый образ жизни?

Титанозавр: Очень здоровый. Моя мамочка (она слыла в семье изящной дамой, всего 49 тонн) говорила мне: «Кушать и спать, кушать и спать – вот самый здоровый образ жизни». И никаких стрессов, никаких волнений. Пусть падают астероиды, пусть извергаются вулканы, а мы будем кушать и спать, кушать и спать!

Глава 20. Да здравствует вечная молодость!

30 декабря

Конечно, никакой отчёт Струм сделать не успел – операция оказалась сложной и нервной, у теризиниозавра был гнойный перитонит с кучей осложнений, и Струм отложил составление отчёта на следующий день. Он прекрасно всё продумал: сперва линейка, потом обход, на вызова пойдёт Трот, если, конечно, вызова будут – ведь Ник ещё не может летать, вызова привезти некому. Поэтому у Струма найдётся куча времени на отчёт.

Но, как обычно в больнице № 7, всё пошло кувырком. Не успел Струм начать линейку, как на небе сразу с двух сторон показались чёрные точки. Одна, поменьше, летела быстрее и оказалась незнакомым никтозавром, временно замещавшим Ника. Он привез вызов для Анзу, всего один, к счастью, и не очень далёкий. Ещё никтозавр привёз два вызова в суд для Струма.

– Ого! – сказал Струм. – Ну, вот этот вызов ожидаемый, это по делу о распиленной сковородке. А здесь что? Больше я вроде ничем не провинился. «Главврач больницы № 7 хирург Струм приглашается на судебное заседание в 11 часов…» Так-так… ага, вот: «…обвиняется в незаконном насильственном усыплении девятнадцати членов почтенного семейства бродячих заречных кондиляртров с целью их унижения, оскорбления и, возможно, попытки убийства с последующим съедением». Очень интересно.

– Так… того… это же я усыпил, – прогудел Валера. – Я и должен идти, а не ты.

– Вызов мне, я и пойду. В конце концов, для чего нужен главный врач? Чтобы прикрывать подчинённых от большого начальства. Не волнуйся, Валера, это ерунда, а не обвинение. Мы не сделали им ничего плохого. Я постараюсь отсудить с них компенсацию за доставленное беспокойство в пользу больницы. И мы купим, например, краниотом взамен сломанного. Или ещё какой-нибудь инструмент.

Тем временем вторая чёрная точка тоже прилетела и оказалась мощным пассажирским птеранодоном. Он тяжело приземлился на опушке довольно далеко от «медицинской» магнолии и помог слезть пассажирке. Пассажирка быстро, несмотря на солидные габариты, засеменила прямо к Струму.

– Нет! – простонал Струм. – Мне это мерещится! Не может быть!

– Дорогой племянник! – воскликнула тётушка Аделаида. – Как я безумно счастлива видеть тебя таким сверхпрекрасным и суперуспешным начальником суперогромной ультрасовременной клиники этого грандиозного мегаполиса!

– Я тоже счастлив, – убитым голосом отозвался Струм. – Прощай, отчёт. Как долетела?

– Ужасно! Шторм над океаном буквально расплющил меня, а сильнейшие струи дождя просто вколотили меня в этого птеранодона, довольно жёсткого. Впрочем, я прекрасно долетела. Летать так сверхромантично. Под крылом птерозавра о чём-то поёт зелёное море тайги. Наша хвойно-метасеквойная тайга восхитительно живописна, а подлесок из гинкго, саговников и папоротников… впрочем, с высоты птеранодонового полёта подлесок не разглядишь. Жаль, что в этих рейсах не предусмотрены обеды. Это твои друзья? Какие красивые! И какие у них умные взгляды!

– Обычно их взгляды ещё умнее, – сказал Струм. – А сейчас они растерялись от твоего внезапного прибытия и выглядят довольно глупо.

– Невероятно сверхсуперглупо, – согласилась тётушка Аделаида. – Это ничего, ум не так важен. Главное в динозавре – доброе сердце. Но, возможно, они поглупели из-за того, что зима? Зимой все глупеют. Представляешь, милый племянник, я читала, что учёные обнаружили: с началом зимы черепная коробка уплощается и мозги уменьшаются! А весной мозг увеличивается и череп тоже! Теперь я понимаю, почему зимние шляпки весной не налезают. Удивительно непрактично, правда?

– О Великий Предок Архозавр, что за бред ты читаешь! – вздохнул Струм. – Господа, я счастлив представить вам мою любимую тётушку Аделаиду. Она прилетела с Аляски, прервав свою зимнюю спячку ради встречи с племянником.

– Вовсе нет! – возразила тётушка. – Я тебя, конечно, безумно люблю, но спать я люблю ещё больше.

– Правильная женщина, – шёпотом одобрил Валера.

– И я ни за что не проснулась бы в самые холода, если бы не ужасный сон. Я тебе писала, Струм. После него я так разволновалась, что глаз сомкнуть не могла. И чтобы заснуть, я читала газеты. Надеюсь, ты регулярно читаешь газеты, дорогой племянник?

– Последний раз я читал газету ещё в школе, когда учительница поручила мне сделать политинформацию – что где произошло, где наводнение, кого съели и так далее, – сказал Струм. – Лет пятнадцать назад, а то и больше.

– И очень плохо, – строго сказала тётушка Аделаида. – Нужно быть в курсе. К тому же после чтения газеты понимаешь, что у тебя в жизни всё просто сверхсуперпрекрасно: ни пожаров, ни потопов, ни эпидемий. Так вот… ты меня сбил своей газетой!

– Моей? – кротко удивился Струм и показал кулак хихикающему Троту.

– Не моей же! Я прочитала в газете, что у вас тут открыт центр омоложения с помощью археологической находки. Ну и прилетела омолодиться. Я, конечно, прекрасно выгляжу для своего возраста, но надо признаться, что я уже далеко не птенец.

– Ничего не понимаю, – сказал Струм. – Какой центр? Какой птенец? Я, видимо, переутомился и плохо соображаю.

– Ты всегда плохо соображал, а переутомился ты безусловно, – согласилась тётушка Аделаида. – Вон какой серый, и перья ощипанные, и хвостик похудел, и клювик пожухлый. Можешь посмотреть газету.

И вручила Струму выпуск «Последнего времени». Бэк застонал – он понял, в чём дело.

– Та-ак, – зловеще протянул Струм, дочитав статью энанциорниса Чирлика. – Это кто у нас тут научный консультант по ксю-излучению и ведущий хирург больницы номер семь?

– Да я так не говорил! – воскликнул Бэк, понимая, что сейчас его выгонят из больницы и, возможно, побьют. – Да эти журналисты! Они всё всегда переврут!

– Погоди, племянник, не сердись на юношу, – вмешалась тётушка Аделаида. – Я понимаю, что он разгласил секретные сведения. Но дело уже сделано. И десятки моих подруг скоро прилетят сюда омолаживаться. Я успела первая, потому что я не спала, а они ещё в спячке. Но я – не доверчивая юная динозаврочка, мне нужны доказательства. Покажите мне омоложённого дедушку, пожалуйста.

– Триша! – позвал Бэк, стараясь держаться подальше от нахмурившегося Струма.

Триша прибежал, весь радостный:

– Гуять? Или казку?

– Ах, какая прелесть! – расцвела тётушка Аделаида. – Восхитительный малыш. Но для меня, пожалуй, доза великовата. Можно омолодить меня до менее младенческого возраста. Где эта волшебная яма с аркой? Я готова!

– Туда