— Мы не считаем вас примитивными, но и сомнения бы развеялись, поговори вы с нами как ты сейчас. Неужели так сложно? — принял огонь Игги и установил растопку в центр небольшого домика с щепками.

— Вот выросли бы вы в каньоне — по-другому бы запели! — с тоской ответил Иви. — Мы всю жизнь, поколение за поколением, только и делали, что выживали. Любое встречное существо хотело нас сожрать, пока не явилась Богиня. Времена нынче тяжёлые, всё резко меняется, мы к такому попросту не готовы.

Иви тяжко вздохнул, будто вспомнил нечто грустное.

— А теперь мне и остальным покалеченным кворри закрыта дорога к племени, — Трап хотел было возмутиться, но кворри продолжил: — Нет-нет! Я не виню в этом вас! Мы сами облажались, сами поплатились, сами недостаточно сильны оказались. Ваши хотели только помочь, я знаю. Мы все в племени это знаем, но гордость не позволяет признать, — зверёк захихикал, а потом добавил весьма серьёзно: — Нашим только не говорите, что я это вслух сказал.

— Не переживай, мы — могила! — пообещал Игги.

— А? Как это — могила? — задумался Иви.

— Э... — поперхнулся феросим. — Сам не знаю, у Альмалексии услышал такой речевой оборот.

Компания дружно рассмеялась.

Пока все готовились, Альма на пару с Вайз занималась мариновкой и обработкой мяса. Огненной девушке и так было несладко после преображения всех феросимов, а тут ещё и на кухне работать заставили. Андроиды, занимавшиеся строительством, соорудили неподалёку от будущего костра полевую кухню из остатков материала из своего города: понаделали столов, расставили корзины для отходов, повтыкали столбы с крюками на конце, развесили между ними верёвки, принесли свеженький кухонный инструмент по указу Бальтрейда.

Альма брезгливо стянула кожуру с ноги огромной рептилии и с хлюпающим звуком выронила на пол.

— Чёрт тебя дери, Альма! Это же ценный материал, а ты им разбрасываешься! — прикрикнула на неё Вайз.

— Не ори, ладно? — устало отмахнула девушка. — У меня голова кружиться сегодня... я будто перебрала на вечеринке...

— Ты должна подавать пример своему народу, чтобы они видели, как ты стараешься, — укорила её Вайз.

— Я не пойму, у тебя недотрах? — вполне серьёзно спросила Альма, чем заставила демиурга ветра спешно отвернуться. — И пилишь и пилишь меня! Я вообще готовить не умею и в кухарки не записывалась!

И будто по иронии, при слове «недотрах» к Альме прискакала взволнованная Фира:

— Альма, Альма!

— Что случилось, дорогая? — тоже испугалась демиург.

— Там... — Фира не знала, как подобрать слова. — Там Ред!

— Ред? Что он опять натворил?! — насупилась Альма, вытерла руки от крови об полотенце и пошла в сторону, куда зазывала Фира. — Прикрой меня, Вайз!

— Лентяйка... — громко пробубнила демиург.

Фира отвела Альму на окраину аванпоста, где изначально базировались проводники с феросимами. Там осталось ещё много вещей, которые неплохо бы перенести в помещения, но хлопот у всех столько, что не до того. Среди оставшихся вещей кто-то разложил спальники, устроив лежбище. Этот «кто-то» оказался Ред: феросим, хоть и бледный, но лежал довольный, полностью обнажённый, а под боком у него лежала девушка-феросим. Разумеется, тоже без одежды.

— Вот! — показала на них Фира, не в силах смотреть на непотребства.

Альма тяжело вздохнула, но потом вернула самообладание. Это должно было произойти. Не так скоро, но должно было.

— Здравствуй, Альма, — расслабленно поприветствовал Ред.

— Добрый вечер, Повелительница пламени! — отозвала девушка рядом с Редом.

— Я всё понимаю, — попыталась разобраться Альма. — В принципе, этого я и добивалась, когда немного вас всех очеловечила, но ТЫ! Ред, мне уже доложили, что ты опять наплевал на все предупреждения и воспользовался опасным стимулятором.

— И что? — беззаботно спросил он с улыбкой.

— Я пока не услышу от Релайф, что ты выздоровел — запрещаю всё, кроме отдыха, — строго сказала демиург. — Ты меня понял?

— Хм... — задумался Ред с мечтательной физиономией. — А ведь Релайф мне тоже нравится...

— И думать забудь. Сначала лечение, потом всё остальное, — предупредила Альма.

— Хорошо-хорошо! — сдался Ред. — Всё по предписаниям врача. А что мне делать с другой возникшей потребностью?

— Да, Альма, что нам делать со странным чувством пустоты в районе живота? — подала голос Фира.

— Я вот думал, что это надоедливое ощущение пропадёт, если я как следует дам волю чувствам с симпатичной феросимочкой, а оно не пропадает, — высказал мысль Ред.

— Оденьтесь, ладно? — попросила Альма. — Праздник скоро начнётся, вы скоро всё поймёте, я обещаю. Идём, Фира.

Глава 20: назовём этот праздник - летним воссоединением!

Последние лучи солнца скрылись за скалами каньона, возвещая приход позднего вечера, который плавно перетечёт в ночь. Это послужило сигналом к началу пиршества. Ритуальный костёр давно разгорелся, освещая округу, из поселения кворри начали стекаться зверьки во главе с их вождём Хорном.

Однако, с первого взгляда стало понятно, что не всё в порядке в рядах кворри: они разделились на тех, кто без имплантов, и основное племя, которое держалось от них чуть поодаль.

Вождь Хорн подошёл к бушующему пламени, бросил в него какие-то травы, преклонил колено, пробормотал неразборчивые слова, а потом недружелюбно покосился на чужаков:

— И кто из вас, неумех, развёл этот костёр?

Феросимам и проводникам в миг стало неприятно от его слов, в воздухе повисло напряжение.

— Это был я, Вождь! — одухотворённо ответил Иви, пришедший с колонной изгоев. — У чужаков не получалось его разжечь, я решил взять эту обязанность на себя.

Приближённые Хорна возмущённо заперешёптывались, будто юный Иви разрушил их святыню.

— Хм, — важно хмыкнул Хорн, а потом презрительно бросил чужакам: — Сразу видно, что без своего колдовства и проклятых технологий вы ни на что не способны.

Феросимы довольно горячий народ. Многим страсть как хотелось высказать всё, что они думают по поводу слов Вождя. Альма заметила их недовольство, жестом приказала молчать.

— Тем ни менее, — продолжил Хорн. — Наши традиции соблюдены, священное пламя пиршества разгорелось. Дарую вам своё согласие на проведение праздника.

Хорн с основным племенем удалился к полевой кухне, а феросимы хватали ртом воздух от возмущения.

— Ну и козёл, — фыркнул Игги.

— Он больше грызун, нежели копытное, —