Впрочем, он выключил его, кажется, раньше, потому что предыдущего выстрела из гранатомета я не слышал, только шипящий полет термобарической гранаты и ее взрыв. И надо сказать спасибо ефрейтору, что он свой микрофон выключает, бережет уши бойцов роты. Да и командиру уши порой надобны. Как сейчас, например.

Я услышал звук двигателей приближавшихся вертолетов. Летели «Ночные охотники» быстро и легко, без натуги – значит, без груза, отстреляли весь боезапас. Обычно эти тяжелые и основательно бронированные машины, которые не зря порой именуют «летающими танками» или «истребителями танков», на всякий случай оставляют в автоматической пушке от пятнадцати до тридцати снарядов. А их у «Ночного охотника» две. Итого остается от тридцати до шестидесяти снарядов. Но когда они летают парами или тройками, как в нашем случае, то боезапас оставляют только в одном вертолете, и он в случае необходимости «прикрывает» полет других, которые полностью отстрелялись. Вертолеты летели высоко. У «Ми-28» «практический потолок» полета составляет более трех с половиной километров. Это высота, на которой вертолет в состоянии вести воздушный бой. Горы, среди которых мы находились, такой высоты не достигают, но машины поднялись высоко, чтобы улететь сразу на базу. Пилоты ведь не были еще поставлены в известность, что им следует забрать раненых.

Меня волновало одно: хватит ли сил у нашей связи, чтобы поговорить с подполковником Глуховским…

Глава десятая

– «Шмель-три», «Шмель-три», я «Цветок»! Как слышите? Прием!

– «Цветок», я «Шмель-три». Едва-едва улавливаю ваш голос. Что-нибудь срочное?

– Так точно, есть дело.

– Сбрасываем высоту. Может, будет лучше слышно…

Я наблюдал за тем, как три вертолета снижаются и направляются в нашу сторону, и вместе с тем прислушивался к происходящему в соседнем рукаве ущелья. Мне показалось, что ефрейтор Вакулин уже долго не стрелял, и я уже начал за него опасаться. В самом деле, банда, где снайперов великое множество (причем скорее всего, лучших снайперов, набранных из разных банд), имеет возможность позаботиться о своей безопасности. По крайней мере, она способна точными прицельными выстрелами обезопасить себя от гранатометчиков в горных условиях, среди узких ущелий, наиболее опасных.

Но мои опасения оказались напрасны. Уже вскоре я услышал не только шипение гранаты в полете, но и сам взрыв. А звук термобарического взрыва спутать с другим сложно. Во-первых, звук взрыва в глубине ущелья звучит по-особому, объемно. Во-вторых, ни от одной другой гранаты не бывает такого количества пламени и дыма. Конечно, разглядеть пламя и дым мне мешал срединный хребет, но звук-то я слышал. Поэтому я вытащил свой телефон и позвонил капитану Лукьянову:

– Привет, капитан! Как у тебя обстановка? Я слышал взрыв термобарической гранаты. Как мой ефрейтор отработал? Удачно?

– Нормально, товарищ майор. Трое в стороне залегли, их только краешком облака задело, если вообще задело. После взрыва один из них попытался бежать непонятно куда – с двух сторон скалы, еще с двух – мы и твоя рота. А двое сразу руки подняли. Можно было бы их в плен захватить, но я не стал себя обременять, приказал стрелять. Мои парни их легко уложили. Бежавшего положил снайпер, а двоих, надумавших сдаваться, «снял» пулеметчик. Они к нам убивать пришли, так почему мы их должны щадить?.. Но мы все под впечатлением от гранатомета! Были бы у нас такие – мы бы ни одного бандита в Россию не пропустили!

– Просите командование. «Вампиры» на вооружении стоят давно, их утвердили еще при советской власти, кажется, в 1989 году. Применяются в России, в Сирии, в Казахстане и, как ни странно, даже в Мексике… Впрочем, я, наверное, понимаю, почему вам их не дают…

– Почему же? – Капитан Лукьянов возмутился, ожидая, видимо, слов о «боенеготовности».

– «Вампир» официально считается противотанковым оружием. Он так и называется – ручной противотанковый гранатомет, РПГ. А вам от чьих танков отбиваться? От грузинских? Так их еще несколько лет назад почти все в Цхинвале перебили. – Вопреки ожиданиям капитана я сделал акцент на другом.

– Но термобарическая граната… – стоял на своем капитан.

– Это просто, грубо говоря, попутный груз. Чтобы отсекать пехоту от танков.

– Ладно. Мы запросим у командования, а там уж будь что будет… Как у тебя обстановка?

– Жду, когда вертолеты снизятся, попрошу их забрать раненых. Пока они высоко, связь никудышная.

– Да, касательно раненых – мне лейтенант Саморуков сказал, что шестерых они подобрали и отправили на перевал. Почти у всех ранения тяжелые, лишь одному только ногу прострелили, он сумел спрятаться среди камней. Но его не искали. Еще пятерых раненых, которые шевелились, бандиты при отступлении расстреляли. Тот, оставшийся в живых, это видел. Он до сих пор в шоке, как и я. Я пленных не захотел брать только поэтому, скажу честно.

– А ты уверен, что именно те бандиты стреляли в раненых?

– Любой бандит будет все отрицать, если его спросить. Скажет, что он сам не стрелял, и покажет на первого же попавшегося убитого, дескать, стрелял он. Это уже многократно проверено. Попробуй разбери, кто стрелял, а кто просто смотрел на это. Вина у всех разная, но у нас нет времени разбираться. Пришли к нам незваными – значит, уже виноваты.

– Да, это так, – согласился я. – Ну ладно, капитан. Вертолеты уже почти снизились. Буду договариваться. Конец связи?

– Подожди, майор. Может, ты пару моих бойцов проверишь, прапорщика-снайпера и солдата-автоматчика? Они верх ущелья, если помнишь, держат…

– Проверю, как только с ранеными закончу. Всеми наличными силами туда как раз собираюсь выходить.

– Тогда все, конец связи.

Я отключился от разговора и снова вызвал подполковника Глуховского:

– «Шмель-три», «Шмель-три», я «Цветок»! Как слышите?

– Вот теперь слышимость нормальная, – пробасил в наушники Борис Борисович. – Что ты хотел, майор?

– Хотел, чтобы вы раненых с перевала забрали. Их там целый госпиталь набрался. Всех вы поместить не сможете, заберите только самых тяжелых, кому требуется срочная операция. Санинструкторы покажут вам таких.

– Понял. Только ты зря переживаешь – их уже грузят в санитарный «Ми-8». Он специально за ними прилетел. Майор Смурнов расстарался! А мы с «восьмеркой» связь поддерживаем.

– Отлично, я понял. Значит, Смурнов уже вернулся в штаб…

– Чего не знаю, того не ведаю. Я даже не узнал бы, что он уезжал, если бы не помогал тебе договариваться с «погранцами». Но майор Смурнов насчет санитарного вертолета распорядился раньше, даже советовался с нами относительно времени, когда его послать. Вот он долетел, да еще и с нами связался, доложил.

– Еще вопрос: что со второй бандой?

– Отбомбились мы славненько, устроили несколько камнепадов. Часть бандитов завалили,